— Ничего не скажу, — отрывисто бросает Счастливчик и бьёт по тормозам.
Машина дёргается и замирает.
— Мы приехали.
— Добро пожаловать в Южную Дакоту, — тянет Накомис.
Зрелище такое же невпечатляющее, как и в Уайтклэй. Обилие одноэтажный построек, обшитых сайдингом. Всеобщее запустение, брошенные машины и засохшие лужи крови. Я вижу вдалеке четвероногие силуэты, несколько на крышах и в переулках.
То, что за нами не тянется шлейф из рычащих тварей объясняется лишь тем, что машина едет довольно тихо. Не ревёт двигатель, не стучит подвеска. Пульсары знают, что делать.
— Нам направо, — полицейская машет рукой на двухполосную дорогу.
Транспорт плавно заворачивает и разгоняется.
— Эта живописная улица носит чудесное название “Проспект конокрадов”, — не очень весело улыбается Нако. — И я не шучу.
— А где “Переулок скальпорезов”? — скалюсь я.
— Рядом с кладбищем, конечно, — пожимает она плечами.
И я не уверен, шутка это или нет.
Через несколько минут мы подъезжаем к какой-то пародии не то на космический корабль, не то на флэшку. Потому что большое здание, виднеющееся слева, родилось в воспалённом воображении какого-то чокнутого типа. Центральная его часть представляет собой двухэтажный круг, из которого вперёд выдаются три корпуса.
Стоит нам вкатиться на парковку, как десятки тварей, что окружили его, начинают оборачиваться в нашу сторону. Уродливые мерзкие твари, чем-то похожие на сплав кротов и пиявок. Жирные грушевидные тела с тонкими длинными лапками, таким же хвостом, сизой шкурой и крохотными глазками. Зато круглая пасть полна клыков и явно так и норовит присосаться к чьей-то плоти.
Оправдывая своё имя, уродцы начинают противно визжать.
— Боже, я не скучала по этим ушлёпкам, — вздыхает Накомис.
— Бранои, посидишь в машине? — я смотрю на водителя.
— Что-то вроде того, — мотает головой он. — Погляжу, как нынче сражаются Нулёвки да Пустышки.
Мы выбираемся на улицу.
— Они сбегаются на шум, поэтому постарайся не стрелять, — бросает полицейская и достаёт лук.
— А этот вопрос очень легко решается, Леголас, — ухмыляюсь я и активирую
Из меня наружу вырывается еле заметная полусфера и замирает на расстоянии пяти метров, как и обещало описание. Гааттоны тем временем шустро несутся к нам, да так кучно, что грех не воспользоваться ситуацией.
Вепрь жадно глотает патроны-Скарабеи, и через миг, когда первая группа залетает под сень моей способности, дробовик берётся за дело. Каждый отстреливаемый пыж-контейнер разлетается на части осколками убийственной дроби. Они визжат, но, как и выстрелы, звук выходит приглушённый. Скорее раздражающий, чем реально мешающий.
Шелестят стрелы, вонзаясь в тушки противников. Не переставая стрелять, искоса наблюдаю за Накомис. Она управляется с луком вполне мастерски. Не знаю, результат ли это выкупленных способностей в Талантах или полицейская всегда так умела, но… Прямо глаз радуется.
Тетива так и хлопает, пальцы выхватывают стрелы одну за другой, наконечники отражают солнечные лучи, и лишь гааттоны визжат вначале от радости, а потом уже от боли.
Я разряжаю все восемь, оставшихся патронов, в кротопиявок и закидываю пустой дробовик за спину.
Моя скорость, благодаря Ступени D в Ловкости, вполне позволяет крутиться прямо посреди остатков врагов даже без
Всё хорошее имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Заканчивается и эта схватка. С кромки тесака капает кровь. Дышится легко и привольно. Мощь ощущается каждой клеточкой тела. Да и Накомис выглядит таким же адреналиновым маньяком. Её глаза ищут новые цели и с сожалением не находят.
— Терпимо, — сзади раздаётся голос Бранои.
— Твои слова греют мне душу, — с сарказмом говорю я.
Каменнокожий пришелец стоит, прислонившись к транспорту, и сжимает автомат, закинутый на плечо.
— Могло быть лучше, — добавляет он.
Пока я выбираю очередной едкий ответ, Нако дёргает меня за плечо.
— Пошли.
— Я вас здесь подожду! — кричит нам в спину Бранои.
На сбор арканы и стрел уходит не больше минуты. Улов небольшой — 2 492 единицы арканы.
— Вообще их визг изрядно даёт по мозгам, особенно вблизи, — замечает спутница. — Ты что-то сделал, да?
— Настоящий фокусник никогда не раскрывает свои секреты. Ладно, шучу, теперь могу шум вокруг себя приглушить.
Мы добираемся до вестибюля. Стеклянные двери разломаны, а внутри лежат мёртвые монстры. Зато проходы вглубь здания намертво забаррикадированы. В кучу свалена мебель, которую стащили со всех комнат. Имеется лишь чисто символический доступ к тяжёлой запертой двери.