Шериф

Тамарка была такой типичной селянкой, хоть картину пиши. Невысокая, коренастая, конопатая, с толстой косой, завернутой в узел на затылке. Носила она пальто и цветастый платок. Дело свое Тамарка знала отлично, и, услышав про три тысячи гонорара – сэкономленные суточные, – сразу закатала рукава. Весь оставшийся день она намывала, отмачивала, зачищала и протирала насухо все поверхности белоярского отделения полиции, и к вечеру стало его не узнать. Я в это время продолжал читать материалы, переставляемый с места на место усердной Тамаркой, а Пустовал влез в разъездной уазик и был таков – чтобы не мешаться, отправился в гастроль по деревням, как сам он назвал это мероприятие, – проверить обстановку за запойные дни.