Шериф и его кот (СИ)

Я ему коротко поклонился и продолжил.

— Я выразил горячее согласие оказать помощь полковнику, но предложил лейтенанту подождать пару минут, после чего тот выхватил револьвер и прицелился в меня…

— Пичкарь! Дркач![7] Педер! Ебем ньего в булю! — бурно подтвердила сестра Каранфила и спохватившись, перешла на английский. — Да-да, целился в лекаря Бена. Прямо голова целился. Хотел стрелять — убивать! Майку ми![8]

— Так и есть, целился, — дружно поддакнули Тернер и Беркович. — А ещё нецензурно выражался и грозился всех убить.

— Это так, лейтенант? — в голосе шерифа проскользнули стальные нотки. — Вы целились в голову доктору Вайту?

— Но… — Ассман сильно побледнел и стал заикаться. — Но он… он… оскорбил меня…

— Так-так-так… — шериф сочувственно покивал, смотря на лейтенанта. — Первое — лжесвидетельство представителю закона, второе — самоуправство, третье — вооружённое нападение на представителя закона и четвёртое — препятствование законной врачебной практики. Я ничего не пропустил, лейтенант, как там тебя?

— Да что за ерунда?! — лицо Ассмана стало пунцовым. — Ни на какого представителя закона я не нападал.

Я мило улыбнулся, достал из кармана и приладил на лацкан небольшую шестиконечную серебряную звезду помощника шерифа.

Стать помощником уговорил меня Бак, правда я сразу забил на обязанности и носил звезду в кармане, на всякий случай.

— Нападал, сынок, нападал… — ласково кивнул Эмерсон. — Жаль, что судить тебя будет не городской суд, а военный трибунал, но я не поленюсь и отпишу своему сыну — капитану Аврааму Эмерсону в форт Бентон, чтобы тебе впаяли по самые шары. Слышал о таком? Вижу, что слышал. Но пока тебя заберёт конвой — сидеть ты будешь в нашей тюряжке. Арестовать!

Рядом с шерифом появилось ещё несколько вооружённых людей со значками, один из которых, рыжий молодой парень, с обезображенным ужасным шрамом левой стороной лица, заговорщицки подмигнул мне.

Благородный шотландский разбойник Дункан Маклауд, простите, Макгвайр, тоже чудом выжил, вдобавок, он помирился с Эмерсоном и даже стал его помощником.

Вокруг солдат и лейтенанта стало смыкаться тесное живое кольцо, жители города, откровенно недолюбливающие армейцев, явно обрадовались случаю надрать зад регулярам.

Лейтенант опять принялся орать команды, солдатики снова вскинули ружья.

И снова, напряжение разрядил чей-то голос. Верней не чей-то, а вопли полковника Пимпса, которого, наконец, вынесли из клиники.

— Что тут творится? — свирепо орал полкан, лёжа задницей к верху на носилках. — Почему я ничего не знаю! Разойтись, мерзавцы! Где эта задница с погонами? Лейтенант Ассман, чтоб тебя, живо ко мне!!!

Лейтенант склонился к носилкам и живо наябедничал об учинёных обидах.

— Что? — в буквальном смысле взвыл полковник. — Арестовать? Ты совсем идиот? А кто мне задницу лечить будет? Ты? Молчать, я спрашиваю!

А когда Пимпс с чужих слов узнал, что Ассман прохлопал ушами своё оружие, так вообще впал в праведный экстаз.

Спас лейтенанта опять голос со стороны.

— Пимпс, старый хрен, это ты?

— Чего? Да я сейчас… — полковник свирепо обозрел толпу, остановил взгляд на шерифе Эмерсоне и ошарашено охнул. — Проклятье, Бак, старый ты чертяка…

А ещё через пару секунд оба старикана уже обнимались.

Про лейтенанта и меня почтенные ветераны напрочь забыли. Лишённая развлечения толпа потихоньку начала расходится — остались лишь китайцы.

Ассман зло кусал себе губы, мне было глубоко плевать, как на него, так и на всех окружающих — хотелось только одного — побыстрей свалить домой.

Постояв немного, я, было, начал перемещение к больничной конюшне, где квартировал мой жеребец Жирик, но, чёрт побери, опять не дали!

Сначала налетели китайцы.

— Моя любимая дока Увайта!!! — мистер Чжао, кланяясь как заводной болванчик, расплылся в умильной улыбке. — Ты лечить моя кабана Император Чжу! Моя твоя любить как своя мама! Моя китаиса вся тебя любить как своя мама!

Я не ответил толстяку, потому что не мог оторвать свой взгляд от его дочери Жаохуи, что в переводе с кантонского диалекта означало — ясная мудрость.

Миниатюрная, очень красивая китаянка, тоже не отрываясь смотрела на меня, при этом, демонстративно облизывала язычком свои алые, словно нарисованные губки.

Мне сразу стало не до кабанов, полковников с лейтенантами, и не до всех китайцев вместе взятых.

Я уже начал представлять, как…

— Дока Ува-а-айта!!! — пронзительный голос клятого Чжао всё-таки вырвал меня из сладких грёз. — Моя любимая дока…

— Чего надо? — зло буркнул я.

Вся эта его притворная умильность ничуточки меня не трогала, так как я прекрасно знал клятого китаезу. Такого жёсткого, свирепого, коварного и хитрого мерзавца ещё надо было поискать. Впрочем, мы с ним очень неплохо ладили на почве некоторых совместных делишек.

— Моя хотеть проведать моя Император Чжу! — на роже китаезы расплылась широкая улыбка, отчего его и так узкие глаза вообще превратились в щелочки. — Моя хотеть угостить его любимый фенлису!

Чжао принялся совать мне здоровенный промасленный пакет.