Шерлок Холмс и болгарский кодекс

– Тайну исчезновения ее мужа? – изумился я. – Но что связывает убитую с капитаном Бэррингтоном? Уж не намекаете ли вы на то, что она была его любовницей и он убил ее, опасаясь разоблачения, а затем бежал за границу?

Мой друг покачал головой:

– Будь это правдой, мы бы уже закрыли дело. Натравили бы на беглеца мистера Хораса Харкера из Центрального синдиката печати[35] или огольцов из «нерегулярной армии Бейкер-стрит». Можно было бы разместить объявление в лондонской «Дейли телеграф» и предложить щедрое вознаграждение за информацию о местонахождении капитана. – Холмс строго посмотрел на меня: – Уотсон, мы должны как можно скорее раскрыть это дело, потому что смертельная опасность угрожает человеку, которому вы симпатизируете.

– Кому же это? – не понял я.

– Миссис Бэррингтон, конечно.

– Миссис Бэррингтон? – Я изумленно уставился на друга. – Но с чего бы кому-то желать ей зла?

Холмс поморщился:

– Не сейчас, Уотсон. Скажите лучше: эта новомодная фотографическая камера, которую презентовал вам принц, – вы умеет ею пользоваться? Способны вы продемонстрировать чудеса магии?

– Пользоваться, конечно, умею, – ответил я не без гордости. – А что касается чудес…

– Тогда сегодня же вечером отправьте во дворец от моего имени письмо следующего содержания: «Ваше Высочество, после неожиданного возвращения Зографского евангелия нас больше ничего не держит в Вашей стране. В самое ближайшее время мы намерены вернуться в Англию. Перед отъездом позвольте попросить Вас о небольшом одолжении. Нельзя ли устроить, чтобы ваш военный министр позировал перед камерой, каким он запомнится нам навсегда – в маскарадном костюме победителя конкурса Шерлоков Холмсов».

– Отличная идея! – обрадовался я. – Какой чудесный сувенир на память о нашем пребывании на Балканах! Я покажу эти фотографии моему редактору. Они пригодятся для оформления новой книги, которую я назову «Дело о болгарском кодексе».

– Как вам будет угодно, Уотсон, только вместе с фотоаппаратом не забудьте прихватить свой револьвер.

Последние слова, равно как и замечание по поводу опасности, которая угрожает жизни миссис Бэррингтон, стали для меня полной неожиданностью. Я и не думал, что все обстоит настолько серьезно. До сих пор происходящее представлялось мне скорее странным, даже невероятным, нежели рискованным.

Пока я осмысливал просьбу Холмса, мой друг продолжал:

– Я приготовил для вас еще одно важное задание. Нынче же ночью поезжайте в посольство и, даже если застанете сэра Пендерела Муна в постели, заставьте его подняться и отправить срочную телеграмму с оплаченным ответом директору мюзик-холла «Тиволи». Мне требуется выяснить одно обстоятельство.

– Какое? – полюбопытствовал я, откладывая в сторону свой цанговый карандаш.

– Кто был звездой программы этого мюзик-холла два года назад, в первой половине апреля?

На следующее утро посольство переправило нам в отель ответ директора мюзик-холла. Я поспешил с телеграммой к Холмсу. Он сидел в оконной нише, попыхивая большой сигарой, в красных турецких туфлях без задников и с загнутыми носами, которыми постояльцев снабжал отель. Обращенный спиной ко мне, он смотрел на кладбище за окном, надгробия которого представляли собой лежащие на земле плиты без крестов, стел или обелисков. Между ними сидели целые семьи, пришедшие навестить покойных. Многие принесли с собой клетки с птичками.

Не оборачиваясь, Холмс указал мне через плечо на кресло, а затем на столик, где лежали сигары в фольге.

– Угощайтесь, Уотсон. Это подарок принца, самого необычного государя во всем христианском мире. Не волнуйтесь, они не начинены взрывчаткой. И пожалуйста, налейте себе чая.

Холмс развернул стул, чтобы видеть меня.

– Судя по тому, что вы явились ко мне с утра пораньше, да еще в полной растерянности, я делаю вывод, что пришел ответ из Лондона.

– Да, Холмс. Вы хотели узнать, кто был звездой мюзик-холла «Тиволи» два года назад, в начале апреля. Но, хоть убейте, я не понимаю…

– Почему я заинтересовался мисс Вестой Тилли?[36]

– Да, почему, Холмс? – спросил я, изумленно глядя на него. – Как вы…

Холмс хохотнул и крутанулся на вертящемся стуле, явно довольный. Потом вскочил.

– Позже, Уотсон, позже! А теперь допивайте чай… Или лучше бросьте его. Пора ехать к миссис Бэррингтон. Мы близки к развязке.