Шерлок Холмс и болгарский кодекс

Глаза нашего гостя округлились. Отпрянув назад и картинно подняв руки вверх, он очень тихо произнес:

– Помилуйте, доктор. Я знаю, что квартирные хозяйки нередко проявляют излишнее любопытство к делам своих постояльцев. Вы можете мне гарантировать, что миссис Хадсон не разгласит эту секретную информацию за пятьсот граммов чистейшего русского золота? Так ли она богата?

Мы промолчали, а принц ответил за нас:

– Конечно, вы не можете этого обещать. Единственное, что я рискую сообщить: место это находится в одном-двух днях езды от Софии. Я сам отвезу вас туда, но для этого нам придется ускользнуть из моего дворца незамеченными.

Холмс нахмурился и, пристально глядя на огонь, несколько минут хранил молчание, а затем кивнул в знак согласия. Заметив это, я поднялся, подошел к нашему гостю и протянул ему руку:

– Ваше королевское высочество, вы можете полностью нам доверять. Во всяком случае, мы гарантируем, что приложим все усилия, чтобы вернуть вашу святыню. – Тут я решил прояснить некоторые моменты: – Всего один вопрос. Я никогда не слышал об упомянутом вами конкурсе. Давно ли он проводится в вашей стране?

– Это произойдет впервые, – ответил наш гость. – По правде говоря, я придумал его только что. Мы, балканские принцы, можем себе такое позволить.

Я ощутил некоторое беспокойство:

– Но наши имена останутся тайной, не правда ли?

– Доктор Уотсон, вы что, предпочли бы прибыть в мою страну под видом странствующих суфиев? Может, мои враги и не разглядят леса за деревьями, но, увидев мистера Холмса, сразу поймут, что перед ними прославленный гений дедукции, самый талантливый сыщик во всей Европе, изобретательный актер, сыгравший сотни ролей и достойный великой награды.

Заметив, что занимается рассвет, наш гость поспешил откланяться:

– Ну а теперь, джентльмены, словно вампир, которых немало развелось в моей стране, я вынужден вас покинуть. А то как бы солнечный свет не убил меня. Ego mortuus sum[11].

Унизанная перстнями рука взметнулась вверх, так что синяя мантия взмыла птичьим крылом, и наш гость отбыл тем же театральным манером, каким и вошел. За ним шлейфом потянулся слабый запах мокрого меха. Мы поспешили к окну, чтобы понаблюдать за отъездом посетителя в этот предрассветный час. Мимо него с грохотом проехал одноместный кэб, двигавшийся со стороны Оксфорд-стрит. С наступлением утра все громче хрипела уличная шарманка, исполнявшая бравурные марши «Солдат королевы» и «Британские гренадеры».

Холмс отвернулся от окна с недовольным выражением:

– Ну, Уотсон, и как вам это понравится? Что же получается: я постепенно скатываюсь до того, чтобы ублажать суеверия рядящихся в овчину правителей, обеспокоенных пропажей каких-то древних каракулей?

В этот момент я даже испугался, как бы он не передумал.

– Друг мой, – поспешно перебил я, – смею напомнить, что и случай с голубым карбункулом, и происшествие в усадьбе «Медные буки» тоже поначалу казались не стоящими внимания, но какими захватывающими криминальными драмами они обернулись.

Не в обычаях Холмса тратить время на пустые приготовления или усаживаться за трапезу в самый горячий момент. Как-то он признался мне, что до переезда к миссис Хадсон единственную пищу его составляли хлеб, мясные консервы и бекон, разогретые на газовой горелке. В день отъезда в Париж, едва встав с постели, мой друг взял свою шляпу и направился куда-то вниз по улице.

Не желая следовать его привычкам, я позвонил в колокольчик, извещая миссис Хадсон, что хотел бы позавтракать. Но стоило мне приступить к трапезе, как раздался голос Холмса, просившего нашу хозяйку вызвать кэб. Войдя в комнату и бросив быстрый взгляд на мою тарелку, он объявил:

– Увы, старина, вам не суждено отведать эти восхитительные почки под острым соусом, равно как и прочие лакомые блюда из рыбы, риса и яиц, которые готовит наша хозяйка. Мой брат Майкрофт ожидает нас на Даунинг-стрит, десять. Собирайте вещи, да поживее! Мы выезжаем через полчаса, чтобы поспеть на поезд, а затем на пароход.

Я вскочил, сдергивая салфетку с шеи.

– А для чего Майкрофт хочет нас видеть? И почему на Даунинг-стрит, а не в клубе «Диоген» или у себя на Пэлл-Мэлл?

– Майкрофт входит в число негласных советников премьера и является одним из самых ценных конфидентов министра иностранных дел. Нам надлежит передать балканскому принцу небольшой презент, а также послание, в котором британское правительство выражает свое особое к нему расположение. Но, может, вы, Уотсон, не настроены отправляться в путь? Может, вам лучше остаться?

– Ни в коем случае, Холмс!

– Ну и отлично!