Шерлок Холмс и Дело о крысе

Проявив всю силу воли, Элис утёрла слёзы и смущённо улыбнулась.

— Ты не утратил умения утешать страждущих, Джон.

Я улыбнулся в ответ. Приятно было видеть, как прояснились её глаза.

— Давай-ка я всё-таки расскажу, почему явилась сюда и намочила слезами твой ковёр. — Только теперь она, кажется, заметила, где находится. — А мистер Холмс дома? Я уверена, он тоже захочет выслушать мой рассказ.

— Безусловно, — ответил я с некоторой неловкостью, — только, боюсь, он сейчас очень занят в другом месте.

Она с пониманием кивнула.

— Ладно, тогда стану рассказывать тебе одному.

— Рассказывай во всех подробностях.

— Вчера, после вашего посещения, доктор Карсуэл вызвал меня к себе в кабинет и стал допытываться, чем именно вызваны ваши расспросы. Я ответила, что знаю не больше, чем он. Говорил он крайне раздражённо. «С какой радости Шерлок Холмс станет совать сюда нос? Это лечебница, не тюрьма», — рявкнул доктор. Вообще-то на него это не похоже. Кажется, он мне не поверил. А когда я уходила, бросил на меня очень странный взгляд.

— В каком смысле странный?

— Трудно объяснить, но мне от него стало не по себе. Я бы сказала, угрожающий. Однако сегодня к утру я почти забыла об этой истории. И вот я собралась отнести чистое бельё в старый морг — помнишь старый морг внизу, в подвале?

Ещё бы. Мрачное место — и в моё время оно было таким. Собственно морг представлял собой сводчатый подвал, туда уносили тела пациентов, скончавшихся от заразных болезней, там они дожидались кремации в огромной печи Барта — мы называли её «Прожорливым драконом».

Я кивнул, и Элис продолжила:

— Я как раз подходила к дверям морга, когда они распахнулись и оттуда вышел доктор Карсуэл. Увидев меня, он вздрогнул.

«Что вы здесь делаете? — спросил он сердито. — Почему не занимаетесь своими делами?»

«Я именно ими и занимаюсь, — ответила я. — Вот, принесла в морг чистое бельё».

Он посмотрел на простыни, которые я перекинула через руку, и буквально вырвал их у меня.

«Сам отнесу, — проворчал он. — А вы ступайте обратно в палату».

С этими словами он резко развернулся и пошёл обратно в морг. Никогда раньше он так со мной не обращался. Его будто бы подменили — это был другой человек. Дойдя до конца коридора, я оглянулась и заметила, что доктор Карсуэл опять вышел из морга. Прежде чем отойти, он как-то опасливо осмотрелся.

Элис глотнула ещё бренди, прежде чем продолжить рассказ. На лицо её постепенно возвращались румянец и оживление.

— Я подождала несколько минут, убедилась, что доктор Карсуэл ушёл, а потом прокралась по коридору и попробовала открыть дверь морга. Дело тут было не только в любопытстве, у меня возникло ощущение, что в лечебнице, которую я так люблю, творится что-то нечистое. Поскольку «обслуживание» этого мрачного места входит в мои обязанности, у меня есть свой ключ. Я без малейших колебаний отперла дверь, а потом затворила её за собой. Не знаю, насколько ты хорошо помнишь это место, Джон. Это небольшое помещение со сводчатым потолком, освещают его два малосильных газовых рожка. И ещё там холодно, ужасно холодно. — При этих последних словах лицо её чуть не озарилось улыбкой и она съёжилась, поясняя свои слова.

Рассказ Элис подстегнул мои собственные воспоминания об этом пристанище мёртвых, где они дожидались огненного погребения. Тела раскладывали на каменных постаментах и накрывали простынёй — пока не придёт их черёд отправиться в пасть к «Прожорливому дракону». В молодости мы с коллегами, помню, разыгрывали в карты обязанность участвовать в малоприятной процедуре кремации. В те дни больничные власти считали, что при ней обязательно должен присутствовать кто-то из медицинского персонала. В карты я играл ловко, и потому мне редко выпадала эта повинность, однако случалось и мне получить дурную талью, и тогда меня всякий раз мутило, когда таящий в себе заразу труп соскальзывал в адское пекло.

— В морге находилось всего одно тело, накрытое, как всегда, зелёной простынёй. В остальном же всё было как обычно. «Что же доктор Карсуэл пытается утаить от моих глаз?» — недоумевала я. А ведь он пытался утаить, потому и не пустил меня за дверь, а потом ещё и запер её. Я сообразила, что ответ следует искать под простынёй. Отдёрнула её в тусклом свете — да так и ахнула от ужаса.

Черты Элис напряглись, глаза испуганно расширились. Очевидно, она во всех подробностях заново переживала тот страшный миг. Бедняжка помолчала, полуоткрыв рот: казалось, она не в силах продолжать рассказ.

— Что же ты там увидела, дорогая? — решил я ей помочь.

— Там… там лежал доктор Стэмфорд. Под простынёй. Это был доктор Стэмфорд.

— Что?!

— Я в этом уверена. Лицо его распухло и было покрыто синяками — так, будто бы его избили, но я признала его без труда.

— Какой кошмар! — воскликнул я. От этого известия у меня у самого заледенела кровь. — Как же он умер?

— Вот это-то и есть самое страшное, Джон. Он был жив.

— Ты… ты в этом уверена? — спросил я хриплым шёпотом, и мысли мои спутались от ужаса.