Шерлок Холмс и Дело о крысе

— Он хотел как лучше.

— Ну ещё бы! Как лучше для него. Знаете, Уотсон, вы тоже в этом виноваты. Вы его ближайший друг. Вы могли его переупрямить, убедить в его неправоте…

— Я, честное слово, пытался… — начал я смущённо.

Никогда ещё не видел Майкрофта в состоянии подобной ажитации. Обычно-то он был уравновешенным, собранным человеком, источавшим спокойную уверенность в себе, сейчас же было видно, как он потрясён и растерян.

Несколько секунд он не спускал с меня пристального взгляда; потом черты его смягчились, к нему, по крайней мере частично, вернулось прежнее самообладание.

— Ну конечно же пытались, Уотсон. Примите мои извинения. Уж кто-кто, а я должен знать: если Шерлоку что взбрело в голову, его не переупрямит и всемогущий Иегова. И я совершенно уверен: сам-то он считает, что действует во всеобщих интересах. Я всего лишь сожалею о том, что он не сообщил мне о последних событиях. Вместо этого я вынужден узнавать от одного из наших агентов, что «мистер Холмс вернулся домой». Дело в том, что у нас есть новость. — Он протянул мне газету, которую с самого прихода так и сжимал в руке. — Она вышла на связь.

При этих словах я похолодел, в сердце заполз липкий, мучительный страх.

— Можно взглянуть?

Майкрофт развернул газету и протянул её мне.

— В середине колонки объявлений, за подписью Крысолова, — сказал он без всяких эмоций, голос его успел вернуться к обычному тону и тембру.

Нужное объявление я отыскал почти сразу. Оно гласило:

В связи с преждевременным отбытием из-под нашего попечительства известного лица мы считаем необходимым приступить к действиям раньше, чем предполагали. Плата, в золотых слитках, должна быть готова к передаче завтра вечером. Время и место сообщим дополнительно. В целях обеспечения безопасности не предпринимать никаких действий в течение двадцати четырёх часов после передачи.

Крысолов

— Она приковала нас цепью к столбу, будто медведя, Уотсон. Теперь любая попытка перечить ей приведёт к катастрофе.

— То есть вы всё-таки решили платить?

Майкрофт провёл большим платком по влажному лбу.

— Я только что провёл два часа на Даунинг-стрит, обсуждая ситуацию с премьер-министром и некоторыми членами кабинета. Отмахнуться от её требований — слишком большой риск. Мы пока не сумели установить её местонахождение, мы ничего не слышали от Шерлока. При сложившихся обстоятельствах правительство не видит иного выхода.

— Но это же чудовищно! У вас нет никаких гарантий, что, получив выкуп, баронесса откажется от мысли осуществить свою угрозу.

Майкрофт мрачно кивнул.

— Знаю. Если бы у Шерлока появилась хоть одна реальная зацепка…

— Она появилась.

— Как?!

— Он выяснил, где находится её штаб-квартира.

— Тогда пусть великие боги попытаются ответить, почему он молчит. — Майкрофт сардонически усмехнулся и ответил сам: — Понятно почему. Собрался действовать самостоятельно.

Я кивнул.

— Но в десять часов я должен уведомить обо всем Лестрейда.

— Знаете что, доктор, расскажите-ка мне всё от начала до конца.

Пока я пересказывал Майкрофту наши последние приключения, Шерлок Холмс добрался до Соломон-роуд в Ротерхите. Расплатившись с кэбменом, он сделал вид, будто направляется в паб на углу, однако просто слился с тенью у входа и стоял там, пока цоканье лошадиных копыт не затихло вдали. Только после этого он вышел на улицу и направился к своей цели.

Соломон-роуд — длинная мрачная улица в фабричном районе, вокруг ни жилых домов, ни магазинов, ни пешеходов. Стояла тёмная ночь, бледная луна изнывала в темнице тяжёлых туч с рваными краями, в воздухе висела завеса мороси.

Через пять минут Холмс оказался рядом с типографской компанией «Орёл» — её окружал высокий деревянный забор, увенчанный спиралью из колючей проволоки. Забор был увешан объявлениями — рекламой всевозможной продукции, в центральной части находились крепкие глухие железные ворота, над которыми красовалась вывеска с названием фирмы, выведенным причудливой вязью. Холмс вытащил из кармана пальто фонарик и осмотрел замок: тот был покрыт ржавчиной. Стало ясно, что воротами не пользовались с тех пор, как типография закрылась, а это заставляло предположить существование другого входа, возможно потайного.