Шерлок Холмс и дело о папирусе (сборник)

– Благодарю вас, – сказал я и повернулся, чтобы уйти. Но, сообразив, что упускаю возможность получить еще кое-какие важные сведения, продолжил свои расспросы: – Тот другой мужчина, который интересовался мисс Лидгейт, – как он выглядел?

– Пожилой, аристократической наружности, с седыми волосами, примерно вашего телосложения. У него был монокль и пышные усы. Он казался глуховатым – все время переспрашивал. Право, настоящий джентльмен.

– Он назвал себя?

– Нет. Сказал, что был давним другом отца Селии, несколько месяцев назад узнал о ее бедственном положении и с тех пор разыскивает ее.

Поблагодарив Боултона за информацию, я разузнал дорогу на Макколи-стрит и без промедления поспешил туда. Я понятия не имел, кто был тот человек, что расспрашивал о мисс Лидгейт, но с учетом того, что мне было известно об обстоятельствах ее жизни, история, рассказанная им, показалась мне неправдоподобной. Во мне росла тревожная уверенность, что этот незнакомец представляет собой еще одну угрозу для жизни несчастной молодой женщины.

Вскоре мы выехали на Макколи-стрит – длинный ряд полуразрушенных таунхаусов из красного кирпича, закопченных символов нищеты с вывесками «Дешевые меблированные комнаты», прячущих свои секреты за дверями с облупившейся краской и ветхими занавесками. Я осмотрел семь из них и только тогда нашел то, что искал.

В ответ на мой громкий стук в окне первого этажа колыхнулась выцветшая тюлевая занавеска, минуту спустя в узкую щель открывшейся двери высунулось тощее женское лицо. Подозрительно таращась на незваного посетителя, старая карга рявкнула, продемонстрировав свои гнилые зубы:

– Что такое?

– Я разыскиваю мисс Селию Лидгейт.

– Еще один?

Сердце у меня упало.

– Кто-то еще расспрашивал о ней? – спросил я, заранее зная ответ.

– Кто-то ишшо, – последовал грубый ответ. – И он заплатил мне за беспокойство целый соверен.

Старуха алчно ухмыльнулась.

Я вытащил соверен и вручил ей.

– Может быть, расскажете мне то же самое, что и другому джентльмену?

– Она вдруг стала такой знаменитостью, а? Вы не из полиции?

Я покачал головой.

– Ну конечно нет. – Она вновь ухмыльнулась. – Разве бобби расстанется с совереном? Ладно, мистер, входите.

Она засунула монету в карман грязного фартука и провела меня в прихожую. В нос мне ударил отвратительный запах сырости и прогорклого жира.

– Нет ее сейчас. И всю ночь не было.

– А что вы скажете про мужчину, вместе с которым она снимает комнаты, – Гренфел?

Старуха прищурилась.

– Что у вас на уме? У меня тут не бордель. Мужчина – ее брат… так, по крайней мере, она мне сказала. Надеюсь, от вас не будет неприятностей?

– Нет, нет, конечно нет. Я старый друг семьи мисс Лидгейт, и меня беспокоит только ее благополучие.

– Во-во, то же самое говорил и другой малый.

– Это был седовласый джентльмен с пышными усами и моноклем?

– Точно. Вот уж господин так господин. – Она насмешливо фыркнула, словно давая понять, что я, по ее мнению, не отношусь к этой категории. – Небось хотите взглянуть на ее комнату?

Я кивнул, и по двум маршам не покрытой ковром лестницы она неохотно провела меня наверх, в бедную спаленку на втором этаже.

– Вернулся засветло, собрал пожитки и удрал, – сказала хозяйка.

– Гренфел… ее брат?

Старуха кивнула.

– Да. Смылся. Скатертью дорога. Мне он никогда не нравился. Плохо с ней обращался, и все такое. Я часто слышала, как она плачет.

Итак, подумал я, Стэплтон вновь ускользнул от нас, и где он затаится – неизвестно. Это сильно меня расстроило.

– Вы не видели мисс Лидгейт с прошлой ночи? – спросил я, все еще надеясь на хорошие новости.

Хозяйка покачала головой.

Я оглядел небольшую комнату. Свет с трудом проникал в нее через закопченное узкое окно с выцветшими и запыленными тюлевыми занавесками. Мебели было мало, на дешевом комоде около кровати стоял ряд красивых томов в кожаных переплетах – собрание романов Диккенса.

– Глядите, глядите, что вам там надо, – ведь вы заплатили. Этот другой тоже все тут обсмотрел.

Я внимательно посмотрел по сторонам и понял, что вряд ли узнаю по этой обстановке больше того, что уже знал. Ясно было, что в ближайшее время Стэплтон сюда не вернется. Разумеется, он не оставил никаких улик, которые могли бы указать на его местонахождение. Девушка же, опасаясь его гнева, возможно, не придет сюда больше никогда.

Я продолжил расспрашивать домовладелицу о таинственном джентльмене, все утро опережающем меня на один шаг. К сожалению, она ничего не смогла добавить к тому, что рассказал мне Мэтью Боултон. Я попрощался со старухой и отправился обратно на Бейкер-стрит.