Шерлок Холмс и дело о папирусе

Мы замерли на пороге Египетского зала, по которому бродило полдюжины посетителей, разглядывавших экспонаты. Зал был поделён на три отдела, в каждом из которых стояли стеклянные выставочные стенды. В некоторых из них темнели мумии. В других были представлены различные предметы изумительной красоты, покрытые замысловатой резьбой, — наследие великой цивилизации, существовавшей в незапамятные времена. Над нашими головами вдоль стен высились барельефы с изображением сцен из жизни Древнего Египта. Они ярко освещались недавно установленными здесь электрическими лампами.

— Почему вас так беспокоит, что известие о краже просочится в газеты? — спросил я.

— Поймите, доктор, ни один музей в мире не захочет признать, что утратил одно из своих сокровищ. Во-первых, это отпугнёт меценатов и благотворителей, а во-вторых, послужит сигналом для преступников, которые решат, что обворовать Британский музей проще простого.

— Мы тоже были не заинтересованы в газетной шумихе, — добавил инспектор.

— И как злоумышленники проникли в зал, Хардкасл?

В ответ полицейский показал на потолок. Задрав головы, мы увидели в нём три больших квадратных окна, служивших главными источниками света в зале.

— Преступники открыли одно из окон и сбросили вниз верёвку. Так они проникли внутрь, так же и выбрались наружу. Покидая музей, они имели неосторожность обронить верёвку. Мы обнаружили её у стенда Хентави.

Холмс внимательно осмотрел потолочные окна, после чего перевёл взгляд на сэра Чарльза:

— И где этот стенд?

— Прошу за мной, джентльмены, — пригласил учёный, двинувшись по центральному проходу. Преодолев половину зала, он замер у стоявшего особняком стенда. — Царица Хентави, — провозгласил он, сделав величественный жест рукой.

Должен признаться, когда я взглянул на останки молодой женщины, жившей больше трёх тысяч лет назад, по моей спине прошёл неприятный холодок. Покрытое густым красочным слоем лицо царицы, напоминавшее маску, великолепно сохранилось. Сходство с маской усиливали глаза из эбонита, вставленные в пустые глазницы. Они неподвижно взирали на нас из-за стекла. Череп мумии покрывал парик со свалявшимися густыми волосами, отчего Хентави напоминала Медузу Горгону. Тело царицы окутывали истлевшие коричневые пелены.

— Разве она не прекрасна? — спросил нас, сияя, сэр Чарльз.

— Должен признать, — с серьёзным видом произнёс Холмс, — что она не вполне соответствует моим представлениям о красоте.

Мой друг согнулся и, буквально прижавшись носом к стеклу, принялся обходить стенд по кругу, то и дело застывая на месте. Через некоторое время он выпрямился и, показав пальцем на бедро мумии, поинтересовался:

— Папирус хранился здесь?

— Да, мистер Холмс… Вы весьма проницательны, но как вы догадались? — сэр Чарльз открыл от изумления рот.

— Достаточно очевидно, что повреждения бинтов на этом участке относительно недавние: надорванные края светлее. Кроме того, из всех стёкол стенда вы заменили только это. Замазка ещё свежая. Мне представляется очевидным, что злоумышленники знали, где именно искать папирус.

— Вероятно, — тихо добавил я, — именно звук разбитого стекла потревожил сторожа. Он поспешил сюда и был убит.

— Нет, доктор, — печально покачал головой сэр Чарльз, — сторожа убили в отведённом ему служебном помещении.

— Как? — изумлённо воскликнул я, кинув взгляд на Холмса.

Он был потрясён не меньше меня.

— Хардкасл, почему вы мне об этом не сказали? — резко спросил он.

— Ну… — замялся покрасневший инспектор, явно ошеломлённый гневом Холмса. — Мне показалось, что эта деталь не так уж и важна…

Холмс с брезгливым видом прикрыл глаза и насмешливо фыркнул:

— Она крайне важна. Она не только сообщает нам дополнительные сведения о злоумышленниках, но и указывает на то, как именно было совершено преступление.

Мы все замерли, потрясённые словами Холмса. На какое-то время повисло молчание, которое нарушил сэр Чарльз.

— Занятно, весьма занятно, — промолвил учёный, глаза которого за стёклами очков расширились от волнения. — Не могли бы вы объясниться?

— Сперва, если позволите, мне хотелось бы осмотреть ту комнату.

— Конечно, — кивнул сэр Чарльз, — следуйте за мной.

Комната сторожа, о которой шла речь, представляла собой тесное помещение, забитое разной мебелью. Особенно выделялся среди неё массивный стол, уставленный кружками и разными принадлежностями для приготовления чая. Войдя, мы обнаружили в комнате круглолицего румяного молодого человека, который сидел на видавшем виды резном кресле и, положив ноги на стол, читал газету «Скачки». Увидев нас, он тут же вскочил из-за стола и застыл в ожидании.

— Извиняйте, сэр Чарльз, — проквакал он, залившись краской. Молодой человек говорил на лондонском просторечии, кокни. — Я ж не знал, сэр, что вы придёте. У меня сейчас перерыв. Чаи вот гоняю. — Поняв, что газета всё ещё у него в руках, юноша быстро скомкал её и попытался спрятать за спиной.