Шерлок Холмс и дело о папирусе

Надо сказать, что Шерлоку Холмсу и прежде доводилось втягивать меня в разные авантюры, так или иначе связанные с нарушением закона. Однако, даже несмотря на это, предложение, с которым обратился ко мне мой друг, показалось мне дикостью.

— Проникнем в дом Мельмота, — с насмешкой повторил я. — Вы что, серьёзно?

— Не имею привычки шутить в подобных случаях, — ответил Холмс. — Постарайтесь на секунду отвлечься и подумайте, каким отъявленным мерзавцем является Мельмот. Да, я не оговорился. Именно является, а не являлся.

— То есть вы считаете, что он на самом деле жив?

Холмс не стал отвечать на мой вопрос. Вместо этого он ткнул трубкой в мою сторону и произнёс:

— Сегодня ночью я собираюсь проникнуть в его особняк и доподлинно выяснить, кто именно лежит в его гробу. С вашей помощью или без неё.

— Боже мой, Холмс, — содрогнулся я. — Дело, что вы задумали, не просто опасно и противозаконно. Оно к тому же отвратительно.

— А что нам ещё остаётся? — усмехнулся мой друг.

Когда мы выходили из уютной, тёплой гостиной навстречу прохладе майской ночи, в отдалении часы Биг-Бена пробили полночь. Несмотря на моё крайне скептическое отношение к задумке Холмса, он прекрасно знал, что я не сумею побороть соблазн и непременно отправлюсь с ним. К моему величайшему неудовольствию, мне пришлось опорожнить мою докторскую сумку и положить туда фомку, потайной фонарь, долото и армейский револьвер.

Ближе к вечеру мой друг, приняв обличье почтенного, седовласого и подслеповатого священника, отправился осматривать подступы к особняку Мельмота. «Ну кто заподозрит служителя церкви, даже если он то и дело останавливается, озирая окрестности?» — усмехался по возвращении Холмс, переодеваясь после маскарада.

Оживлённые улицы огромного города практически полностью обезлюдели. Мы не встретили никого, кроме несколько припозднившихся прохожих, спешивших домой, да пары двухколёсных экипажей, призраками возникавших и растворявшихся в темноте. Мы шли молча и быстро. Я очень переживал из-за того, что нам предстояло сделать. Лицо Холмса было напряжено и преисполнено ожидания.

Добравшись до мрачного особняка за пятнадцать минут, мы укрылись в темноте напротив него. За окнами здания царил мрак, создавалось впечатление, что внутри никого нет.

— Позади дома есть небольшой садик, обнесённый стеной. Через неё можно перелезть, а потом проникнуть в дом, забравшись внутрь через одно из окон первого этажа, — прозаично сообщил мне Холмс, так будто мы сидели в ресторане и выбирали блюдо для ужина.

— А что, если нас поймают? — прошептал я, почувствовав укол тревоги.

— Это в мои планы не входит, — лаконично ответил Холмс.

Мы пересекли улицу и, пройдя вдоль стены, оказались в переулке позади особняка Мельмота. Стоял кромешный мрак, который рассеивался лишь одним-единственным газовым фонарём. Потянув за руку во тьму, Холмс подвёл меня к старому кирпичному забору метров трёх в высоту.

— Сейчас я вас подсажу. Когда заберётесь наверх, передам сумку.

— А может, всё-таки не надо? — тяжело вздохнул я.

— О чём вы говорите? Разумеется, надо. К делу!

Годы моей юности давно остались позади, и с тех пор я успел несколько поправиться и утратить былую форму, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы вскарабкаться на стену, взять протянутую сумку и, наконец, спустится вниз, в относительную безопасность сада. Другое дело — Холмс. Он с лёгкостью перемахнул забор и приземлился рядом со мной, пока я всё ещё пытался восстановить дыхание. Мой друг зажёг фонарь с выпуклым стеклом, и мы двинулись к дому. Здание очертил узкий луч. Слева мы заметили дверь, которая, скорее всего, вела на кухню либо в подвал. Короткий лестничный марш поднимался к главной двери заднего хода. Имелась ещё и веранда с большим полукруглым окном. Именно на него и кивнул Холмс.

— Через это окно мы проникнем внутрь, — прошептал он, сунув мне в руки фонарь. — Держите крепче, посветите мне. Придётся поработать долотом.

С ловкостью заправского взломщика мой спутник подсунул долото прямо под раму подъёмного окна. Я недолго наблюдал за уверенными движениями Холмса: вскоре раздался треск, и окно открылось.

Без малейшего промедления мы проникли в дом и замерли во мраке, будто статуи, целиком и полностью превратившись в слух. В доме царила мёртвая тишина. Ни малейшего звука.

Несколько мгновений спустя Шерлок Холмс подался ко мне и прошептал на ухо:

— Не сомневаюсь, что гроб стоит в одной из комнат первого этажа, возможно даже в той, где мы были сегодня утром. Пошли.