Шерлок Холмс и дело о шахматной доске

Мой друг появился в дверях, и я отдал ему письмо. Кровь отхлынула у меня от щек, ибо я начал догадываться о грядущих событиях. Холмс пробежал письмо глазами и, дочитав до конца, бросил на меня быстрый взгляд, затем сунул листок в карман и повернулся к двери:

– Идемте, Уотсон. Давайте вынесем нашего пленника на улицу. Надо скорее ехать в полицейский участок. Нельзя терять ни минуты!

Глава 25

Несмотря на поздний час, полицейский участок по-прежнему гудел, как потревоженный улей; констебли сновали туда-сюда, доставляя арестованных и снова возвращаясь на улицы. Я сразу заметил, как молоды некоторые из этих стражей закона, но еще больше бросалось в глаза, насколько все они устали. Мне не показалось, что Эдинбург, в сравнении с другими городами, особенно опасен или кишит преступниками, но по опыту я знал (и Холмс, несомненно, согласился бы со мной), что там, где пропасть между богатыми и бедными слишком велика, эти миры иногда вступают между собой в конфликт. Вдобавок ко всему, эдинбургский порт был наводнен матросами из разных стран, которые сходили на берег ненадолго, и оттого то там, то сям неизбежно возникали пьяные потасовки – если не из-за женщины, то из-за карточного долга.

Мы с Холмсом перетащили нашего пленника через порог и швырнули его на пол. Окружающие бросали на него мимолетные взгляды, но не слишком удивлялись – тут это было дело обычное. Негодяй уже успел очнуться, и в течение последних двадцати минут, которые мы ехали до участка, лежал на полу у наших ног, изрыгая страшные проклятия и грозясь, что мы еще заплатим ему за это. Сейчас он и не подумал утихомириться; глядя на него, другие собравшиеся тут проходимцы тоже стали громко выражать свое недовольство. Мы уже хотели отправиться на поиски полицейского, который согласился бы нам помочь, но дело разрешилось само собой. Из-за двери в дальнем конце помещения, где мы находились, раздался зычный рык:

– Какого черта тут происходит! А ну заткните свои глотки, вы!.. А не то живо рассажу по камерам!

Вслед за этими словами на пороге появился тучный мужчина с таким обветренным лицом, каких я никогда не встречал даже в своем полку, воевавшем в пустыне. Очевидно, этот человек оказался в Эдинбурге после одной из военных кампаний, ибо, если судить по погодным условиям в этом прекрасном городе, ему понадобилось бы лет сто, не меньше, чтобы обзавестись такой кожей. Мужчина направился прямиком к нам:

– Что здесь случилось?

Холмс протянул ему руку:

– Полагаю, я имею удовольствие разговаривать с сержантом Макаллистером? Я узнал вас по описанию, данному мне констеблем Мортхаусом. Он очень живо обрисовал ваш портрет.

Макаллистер посмотрел на моего друга с подозрением:

– Кто вы такой?

– Меня зовут Шерлок Холмс, мы здесь по неотложному делу. – Сыщик указал на мужчину со шрамом, лежавшего на полу: – Скажите-ка, сержант, вы знаете этого человека?

Макаллистер наклонился, стиснул голову пленника своими огромными ручищами и внимательно изучил его лицо:

– Судя по шраму, я должен был бы его запомнить, но нет, он мне не знаком.

– Он имеет отношение к взрыву в доме Тернеров на Хериот-Роу. Вы, безусловно, слышали об этом происшествии? – Сержант кивнул, и Холмс продолжил: – Мы не знаем, как зовут его самого. Но взгляните на письмо, которое мы нашли в его квартире, и, главное, на подпись внизу.

Я видел, как полицейский проглядел письмо, дошел до конца страницы и уставился на имя, которое ранее так ошеломило нас с Холмсом.

– Фаулер? – проговорил он. – Но ведь это не может быть инспектор Фаулер?

Человек со шрамом, валявшийся у наших ног, начал истерически хохотать:

– Ха! Ничего-то вы не знаете, ничтожные людишки! Погодите, вы еще пожалеете, когда об этом узнает мой брат! Вы все покойники!

Макаллистер пнул связанного:

– А ну тихо, а не то вздерну тебя прямо сейчас!

Он наклонился, подхватил мужчину за шкирку и одним быстрым движением привел в вертикальное положение. Тот до сих пор был крепко связан.

– Так, значит, вы братец детектива Фаулера, верно? И как это вас угораздило очутиться на самом дне? А? – Макаллистер затряс пленника, но тот продолжал хохотать.

– Вы ничего не знаете! – снова простонал он сквозь смех, который становился все истеричнее. Казалось, что, несмотря на свое затруднительное положение, он находился в каком-то маниакальном исступлении. – Погодите… Мой брат…

– Ну разумеется! – вымолвил Холмс. – Как я мог быть таким глупцом! Сержант, полагаю, наш друг имеет в виду, что в этом деле мы не дождемся помощи от инспектора Фаулера, поскольку он и есть тот, кого мы ищем. За всем этим стоит сам Фаулер!

Макаллистер возразил:

– Но он много лет работает у нас! Мог ли инспектор опуститься до подобных вещей? Зачем ему взрывать столь уважаемого человека, как мистер Тернер?

Холмс покачал головой. Я начал понемногу понимать, в чем он пытается нас убедить.