Шерлок Холмс и узы крови

Вскоре я разъединился и заглянул в бар, чтобы дать понять графу, что закончил телефонный разговор. Затем вместе с ним отправился докладывать Холмсу.

Войдя в номер, я увидел, что мой друг беседует с Мартином Армстронгом и Ребеккой Алтамонт. Оба выглядели гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу.

И Армстронг, и Ребекка Алтамонт проснулись в тот четверг на Бейкер-стрит вскоре после полудня, и миссис Хадсон сразу же вручила им мои записки. После этого наша квартирная хозяйка наскоро их покормила, и молодые люди помчались на первом же поезде обратно в Эмберли. Заглянув в Норбертон-Хаус, чтобы принять ванну и переодеться, они появились в «Голове сарацина» в семь часов вечера того же четверга.

Они пришли в нашу гостиницу, намереваясь увидеть инспектора Меривейла, который там остановился.

Кроме того, Холмс сказал, что хочет встретиться с Армстронгом, и я послал сообщение в Норбертон-Хаус с просьбой, чтобы Мартин зашёл ко мне (надо сказать, что там мои просьбы встречали весьма холодный приём).

Когда появились Армстронг и мисс Алтамонт, Холмс заказал чай в номер и теперь принимал наших гостей.

Граф Дракула, освободившись от своих обязанностей в баре, зашёл к нам, и я представил его:

— Это мистер Дракль. — Я использовал вымышленное имя, о котором мы условились заранее. — Мы вместе приехали из Лондона. Он тоже ассистент мистера Шерлока Холмса.

Хотя граф Дракула предвкушал заслуженный сон в своей комнате в оставшиеся дневные часы, ему не терпелось познакомиться с этими людьми.

— Рад встрече, — сказал он.

Мне показалось, что Ребекка Алтамонт слегка покраснела, когда Дракула поклонился и приветствовал её с учтивостью иностранца, — его уверенные манеры свидетельствовали о благородном происхождении.

Позже и Мартин Армстронг, и мисс Алтамонт говорили мне, что, увидев Дракулу впервые, заметили, как и я, его большое сходство с Холмсом. И обоим пришла мысль, что, возможно, эти двое приходятся друг другу родственниками. Однако я подумал, что теперь Холмс и Дракула не так похожи, как шесть лет назад. Мой друг заметно постарел за эти годы (это особенно бросалось в глаза после заточения), а дальний родственник Холмса выглядел в 1903 году ещё моложе, чем в 1897-м.

Конечно, и мисс Алтамонт, и Армстронг были счастливы узнать, что Холмс серьёзно не пострадал в плену. Вскоре молодой человек уже расспрашивал моего друга, нет ли у того новостей о Луизе.

Холмс покачал головой:

— Прямых новостей нет: я не видел её, и при мне не упоминалось её имя.

У американца вытянулось лицо.

— Но вы теперь знаете, кто её похитил? Должно быть, те же люди, которые захватили в плен вас?

— Весьма возможно. Но пока я не могу вам ничего сообщить на этот счёт.

В разговор вмешалась Ребекка:

— По крайней мере, вы можете сказать, жива ли моя сестра? У вас теперь имеются доказательства этого?

Холмс очень серьёзно взглянул на девушку:

— Боюсь, что не смогу ответить и на этот вопрос.

Армстронг вскочил на ноги:

— Что вы имеете в виду? О боже! Только не говорите, что эти подонки убили её! Или что они… они…

— Пока не могу вам ничего обещать. Но, возможно, покажу кое-что, имеющее отношение к судьбе Луизы. Вы сможете пойти со мной сегодня ночью?

— Конечно, куда вам угодно!

— А меня не приглашают? — спросила Ребекка.

— Конечно приглашают. — Холмс повернулся к Армстронгу и с мрачным видом взглянул ему прямо в лицо. — Мистер Армстронг, взамен я потребую полной откровенности с вашей стороны. Вы теперь расскажете нам без утайки, как перевернулась лодка? — Выражение лица Холмса сделалось ещё более грозным. — Я убеждён, что когда вы изложили нам эту историю раньше, то опустили некоторые детали, имеющие очень большое значение.

В этот критический момент наша беседа была прервана появлением инспектора Меривейла, и вскоре Армстронг в присутствии представителя Скотленд-Ярда признался, что рассказал не всё.

Ребекка, внезапно побледнев, откинулась на спинку кресла, а инспектор осведомился:

— Почему же вы до сих пор ничего не сказали об этом?

Армстронг переводил умоляющий взгляд с одного из нас на другого:

— Джентльмены, это такая странная вещь, что я не мог себя заставить упомянуть её. Но теперь, когда мы знаем, что Луиза жива, — о, теперь ясно, что происходит что-то очень странное. И то, что я утаил, вписывается в общую картину. — Он взглянул на меня, как бы прося о поддержке. — Вы понимаете, что я имею в виду, доктор?

— Расскажите всё, что вам известно, — посоветовал я, — и тогда легче будет понять, что вы имеете в виду.

— Разумеется. — Мартин Армстронг глубоко вздохнул, собираясь с духом. — Джентльмены, Бекки, я сознаюсь, что в тот момент, когда лодка начала переворачиваться, я обернулся и, по-моему, передо мной промелькнуло что-то очень странное.

Когда мы начали опрокидываться, я бросил взгляд через правое плечо… и отчётливо увидел бледную руку, вцепившуюся в планшир. Спустя несколько мгновений. уже под водой, меня коснулось чьё-то тело. Надеюсь, вы поймёте, что, поскольку эти впечатления были столь обрывочны и кратки и не подкреплялись ни логикой, ни здравым смыслом, я списал их на нервы или галлюцинацию.