Шерлок Холмс. «Исчезновение лорда Донерли» и другие новые приключения

Когда мы вошли, в палате находились личные врачи леди Стокер-Брант – сэр Артур Ньютон и доктор Периголд-Макфарлен. Мой коллега – невзирая на обстоятельства – не пренебрег этикетом и приветствовал знатную даму, как принято при дворе. Вытянувшись перед ней по стойке смирно, он снял шляпу и коротко поклонился. Затем он сел на стул у ее кровати, чтобы задать ей несколько вопросов.

– Скажите, пожалуйста, почему вы шли по набережной в столь поздний час?

– Потому что мне хотелось подышать свежим воздухом, сэр! Таков мой обычай. Хорошо, что я живу у реки.

– Но вам было известно о преступлении, которое произошло несколькими днями ранее именно на этом участке набережной?

– Графиня Роксбро, дом которой находится по соседству, упоминала о нем в нашем разговоре, но я лично не знакома с этой Аделиной Пардоу.

– Вам не было страшно?

– Ничуть!

– И вы отправились на прогулку одна?

Леди Стокер-Брант кивнула.

– Мистер Холмс, мне никогда не приходило в голову, что этот Хирург-ловелас – или как его там – может питать интерес к людям моего класса, – без обиняков заявила она, гордая своим титулом и положением в обществе. – Слуги – это другое дело, мистер Холмс! – Едва ли фрейлины представляют низшее сословие, но мой друг, понятно, предпочел с ней не спорить. – Знаете, в темноте и тумане было очень плохо видно. Я пересекла Гросвенор-Роуд и пошла по набережной. Все случилось не далее чем в ста футах от моего дома. Помню, на мосту Баттерси горели огни, мимо проплывала баржа – и там горел сигнальный фонарь. Я все время смотрела на реку.

– Вы не слышали чего-нибудь подозрительного? Шаги, например? – спросил я.

Леди Стокер-Брант обратила на меня проницательный взгляд своих фиалковых глаз, и я ощутил трепет, какой способны вызвать в собеседнике лишь представители старой аристократии.

– Я слышала голос… Это был мужчина… Кокни!

Холмс, который во время разговора едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, тут не выдержал и усмехнулся:

– Ну да, конечно! Кто же, если не кокни! – Он хлопнул себя по колену.

– Я рада, что вас позабавили мои слова, мистер Холмс! – холодно заявила леди Стокер-Брант. – Кроме того, я расслышала имя Генри Грей или что-то в этом роде. Я точно не помню, но мне кажется, что это было, когда я переходила дорогу. – Она вздохнула и приложила ко лбу платок, смоченный одеколоном.

Холмс вскочил, подхватил свою шляпу и раскланялся:

– Премного благодарен, ваша светлость! Идемте, Ватсон, пора приниматься за дело.

– Поймайте этого злодея, мистер Холмс, – на удивление бесстрастно попросила леди Стокер-Брант. – Сейчас мне колют морфий, оберегая мои нервы, но ведь я понимаю, что до конца жизни обречена ездить на инвалидном кресле или ковылять на костылях. Я этого не переживу!

Мы тряслись в тарахтящем кебе по Слоун-стрит, вдоль сплошных фасадов из красного кирпича, скрытых сейчас за бурым туманом, и вяло переговаривались.

– Мы хотя бы знаем, что это кокни, – заметил я.

Холмс глядел в окно, по-детски подтянув колени к подбородку. Однако мысли его были заняты вовсе не уличным движением.

– Сомневаюсь. Дабы изобразить выговор кокни, особые способности не требуются, Ватсон! – Сказав так, он надолго замолчал.

А я мрачно думал о том, что по вине этого извращенца доверие общества к людям нашей профессии, в котором мы всегда так нуждаемся, теперь надолго подорвано!

Выйдя на углу Флуд-стрит, мы перешли на другую сторону и последовали по маршруту леди Стокер-Брант. Оказалось, что у реки туман рассеивается. Впереди открылась приятная перспектива Чейн-Уолк. Особенность этого района такова, что хозяева каждого из милых особнячков могут наслаждаться уединением, живя при этом почти в центре города. Окна уютно светились в свете газовых фонарей. Слева протекала Темза, впереди высился мост Баттерси, вдоль противоположного берега тянулись складские ряды, у причалов сновали торговые суда с грузами. А за мостом открывался более широкий участок реки, где на мелководье стояла парусная баржа и множество плавучих домиков, один из которых привлек внимание моего друга. Он вскочил на парапет набережной и стал пристально разглядывать заинтересовавший его предмет. Вдруг его губы скривились в улыбке, он мрачно усмехнулся и воскликнул:

– А ведь это рифма! – Спрыгнув на землю, Холмс распорядился: – Стойте здесь, я скоро вернусь.

Затем он сбежал по ступеням к воде и, прыгая с камня на камень, добрался до судна, чтобы взглянуть на него поближе.

Должен сказать, что этот плавучий дом представлял собой унылое зрелище, ибо весь его корпус, выкрашенный белой краской, некогда, должно быть, блестящий и нарядный, теперь был изъеден ржавчиной и покрыт водорослями. На крыше кабины торчала простая дымовая труба. Словом, при взгляде на это сооружение невольно возникал недоуменный вопрос: что это – дом или лодка?

Я зажег сигарету и стал смотреть на стальной барк, что грациозно скользил мимо в сопровождении флотилии, которую составляли баржи и шаланды.

– Да там, кажется, давно никто не живет, – сказал Холмс, возвращаясь на набережную. – А вы видите название?

– Ну да, «Пендрил Гей», – ответил я.