Шерлок Холмс на сцене

(Подходит к несгораемому шкафу. В это мгновение гаснет свет, комната погружается в темноту, и только над шкафом сияет красная огненная надпись: «НЕ ТРОГАТЬ». Загораются четыре красных огонька, между ними надпись: «НЕ ПРИКАСАТЬСЯ!». Через несколько секунд вновь зажигается свет: рядом с УОТСОНОМ стоит ХОЛМС).

УОТСОН: Боже мой, Холмс!

ХОЛМС: Недурная иллюминация, не правда ли, Уотсон? Мое изобретение. Стоит наступить на расшатанную половицу, и электрическая цепь замыкается. Я также могу включить ее сам. Отпугивает чересчур уж пытливых любителей совать свой нос, куда не следует. По возвращении домой я сразу могу сказать, копался ли кто-нибудь в моих вещах. Сигнал тревоги отключается автоматически, как вы могли заметить.

УОТСОН: Но послушайте, друг мой, что за маскарад?

ХОЛМС: Маленькая комическая интермедия, Уотсон. Когда я увидел, как вы сидите здесь с таким серьезным видом, попросту не смог удержаться. Впрочем, могу вас заверить, что в деле, которое я сейчас расследую, нет ничего смешного. Боже правый! (Стремглав пересекает комнату и задергивает портьеру — все это время она оставалась чуть приоткрыта).

УОТСОН: Что случилось?

ХОЛМС: Опасность, Уотсон. Духовые ружья, Уотсон. Нынче вечером что-то непременно должно произойти.

УОТСОН: Что именно, Холмс?

ХОЛМС (раскуривая трубку): Думаю, меня убьют, Уотсон.

УОТСОН: Нет, нет, вы шутите, Холмс!

ХОЛМС: Пусть мое чувство юмора и оставляет желать лучшего, Уотсон, но даже я мог бы придумать шутку удачней! Однако факт остается фактом. И на случай, если это все же произойдет — а шансы составляют приблизительно два к одному — я попросил бы вас обременить свою память именем и адресом убийцы.

УОТСОН: Холмс!

ХОЛМС: Сообщите это имя в Скотланд-Ярд и присовокупите мой прощальный поклон и наилучшие пожелания. Его зовут Моран. Полковник Себастьян Моран. Записывайте, Уотсон, записывайте! Мурсайд-Гарденс 136, Норд-Вест. Записали?

УОТСОН: Неужели ничего нельзя сделать, Холмс? Например, арестовать его?

ХОЛМС: Безусловно, Уотсон. Поэтому-то он так и беспокоится.

УОТСОН: Почему же вы не обратитесь в полицию? ХОЛМС: Беда в том, что я не знаю, где алмаз.

УОТСОН: Какой алмаз?

ХОЛМС: Знаменитый желтый королевский алмаз, семьдесят семь карат, дружище, и ни малейшего изъяна. Две рыбешки попались ко мне в сети. Вот только камня там нет. Какой мне толк в грабителях? Мне нужен камень.

УОТСОН: И полковник Моран — одна из рыбок?

ХОЛМС: О да, и притом акула, которая кусается. Другой — это Сэм Мертон, боксер. Он неплохой парень, этот Сэм, но полковник использует его в своих целях. Мертон не акула, а всего лишь большой и глупый пескарь. Но все равно — он тоже бьется в моих сетях.

УОТСОН: А где сейчас полковник Моран?

ХОЛМС: Я все утро провел буквально рядом с ним. Он даже поднял мой зонтик со словами: «Позвольте мне, сударыня». В жизни случаются прелюбопытные вещи. Я шел за ним до мастерской старого Штраубензее на Майнорис[38]. Штраубензее изготовил для него духовое ружье — великолепное оружие, как я понимаю.

УОТСОН: Духовое ружье?

ХОЛМС: Он собирается застрелить меня через окно. Пришлось повесить портьеру. Кстати, вы видели манекен? (Отдергивает портьеру).

(УОТСОН кивает).

Забыл, что Билли уже показал вам наши достопримечательности. В любой момент в эту прекрасную восковую голову может угодить пуля.

(Входит БИЛЛИ).

В чем дело, Билли?

БИЛЛИ: Полковник Себастьян Моран, сэр.

ХОЛМС: Ага! Решил пожаловать сюда собственной персоной. Так я и ожидал. Надо хватать быка за рога, Уотсон. Поразительное хладнокровие! Почувствовал, разумеется, что я наступаю ему на пятки. (Выглядывает из окна). А там, на улице, Сэм Мертон — преданный, но недалекий Сэм. Где же полковник, Билли?

БИЛЛИ: В приемной, сэр.

ХОЛМС: Когда я позвоню, впусти его.

БИЛЛИ: Слушаюсь, сэр.

ХОЛМС: И вот что, Билли, если меня не будет в комнате, все равно впусти его.

БИЛЛИ: Как скажете, сэр.

(БИЛЛИ выходит).

УОТСОН: Я останусь с вами, Холмс.

ХОЛМС: Нет, дорогой мой Уотсон, ваше присутствие может стать серьезной помехой. (Подходит к столу и пишет на листке).

УОТСОН: Он способен вас убить.

ХОЛМС: Что же, я нисколько не удивлюсь.

УОТСОН: Я никак не могу оставить вас одного.

ХОЛМС: Вы можете и должны это сделать, Уотсон. Вы еще никогда не выходили из игры. Я уверен, что и на этот раз вы доведете ее до конца. Отвезите эту записку в Скотланд-Ярд. Возвращайтесь с полицейскими. И тогда мы сможем его арестовать.

УОТСОН: С радостью помогу вам в этом.