Шерлок Холмс в Америке

– Вот если вы поднимитесь наверх, то окажетесь на самой высокой точке на сотни миль вокруг. Вы будете королем мира. Хотя, по правде сказать, здесь можно стать разве что пшеничным королем. А сама Ред-Ривер тоже странная. Течет прямиком на север, и это самая переменчивая река на свете. В сухой сезон ее можно перейти вброд в ботинках и даже ног не замочить, зато когда она разливается, то это впечатляющее зрелище, сэр. Река превращается в настоящее море. Два года назад, как говорят, было такое сильное наводнение, что ширина разлива местами достигала тридцати миль.

Я припомнил теперь, что Холмс рассказывал мне про эту реку: она была частью пути, по которому следовали викинги, в 1362 году предположительно двигавшиеся к югу от Гудзонова залива и оставившие тот самый камень, что был найден на ферме Олафа Вальгрена. Теперь подобное путешествие казалось мне еще более невероятным. Как скандинавы смотрелись бы посреди этих равнин? Коммивояжер собирался продолжить рассказ о чудесах долины, когда Холмс внезапно вынырнул из своих размышлений и произнес:

– Джентльмен говорит истинную правду о долине Ред-Ривер, Уотсон. На самом деле это дно древнего озера, как впервые продемонстрировал покойный профессор Агассис[30]. Место и впрямь пугающее. Человеку не выжить в такой ужасной пустоте.

– Об этом я не знал, – сказал коммивояжер, бросив внимательный взгляд серых глаз на Холмса. – Но это лучшая житница в мире. Я слышал, что владельцы некоторых крупных бонанц стали миллионерами – только представьте!

– Я бы лучше был бедняком в Лондоне, чем миллионером здесь, – заметил Холмс, отвернулся и прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

Я продолжил беседу с коммивояжером, узнав массу подробностей о здешней жизни и выращивании пшеницы, пока мы около четырех часов дня не прибыли в Мурхед.

На станции нас ждал Рафферти, в длинном пальто из синей шерсти и с красным цветастым платком на шее. Он удивился, увидев с нами еще и Джорджа Кенсингтона, который был поражен не меньше.

– Рад вас снова видеть, – сказал Рафферти, который сжал меня и Холмса в объятиях, а Кенсингтону крепко пожал руку. – Что вы тут делаете, мистер Кенсингтон? Какие-то проблемы?

Холмс тут же обрисовал ирландцу обстоятельства исчезновения Муни Вальгрен и ее возможного побега в Мурхед. Рафферти ужасно разволновался: я прямо-таки почувствовал, как внутри у него поднимается некая чудовищная энергия, словно магма в вулкане.

– Надо найти девочку, – прорычал он, – и быстро. Если она пострадает, то кто-то мне за это ответит. Клянусь, это будет его последний ответ на этом свете!

– Разделяю ваши чувства, мистер Рафферти, но нельзя действовать опрометчиво. Надеюсь, вы согласны.

– Вы правы, мистер Бейкер, я не стану лезть на рожон, если вы об этом. Но хочу увидеть, как свершится справедливость!

– Как и я, – пообещал Холмс, добавив: – Первоначальный план такой. Надо проверить, видел ли кто-то, как Муни приехала сегодня. Кроме того, мне было бы интересно, кто ее сопровождал.

– Это я беру на себя, – вызвался Рафферти. – Я тут кое-кого знаю.

– Вот уж не сомневался.

Ирландец навел справки за пятнадцать минут, а потом присоединился к нам на платформе и сообщил:

– Да, она была здесь. Один из носильщиков ее помнит. Говорит, на ней была ярко-розовая шляпка, в руках маленькая сумочка. Но он не заметил, как она выходила со станции.

– В котором часу это было?

– Поезд прибыл около полудня. Носильщик никого рядом с ней не видел; ему показалось, что девушка была одна. Но на том же поезде приехал один наш знакомый, которого он приметил.

– Билли Свифт, – тут же сказал Холмс.

– Боюсь, что да, мистер Холмс. Со всей этой ковбойской мишурой Билли выделялся в толпе. Носильщик сказал, что он шел по платформе на некотором расстоянии от Муни. Не нужно обладать богатым воображением, чтобы понять, что произошло дальше.

– Думаете, ее похитил Билли Свифт? – ахнул я.

– Он как раз годится для такой работы, – кивнул Рафферти. – Но пока у нас нет свидетелей, которые видели бы их вместе, мы не сможем доказать даже сам факт похищения.

Холмс подумал минуту и сказал:

– По крайней мере, мы знаем, что сюда Муни добралась живая и здоровая. Я склонен согласиться с мистером Рафферти. Думаю, как только она вышла со станции, то либо сама поехала на ферму Фэрвью, либо ее отвезли насильно.

– Тогда у нас нет выбора, кроме как отправиться туда немедленно и попытаться спасти Муни, – предложил я, поскольку меня терзали мрачные мысли о том, что могло приключиться с несчастной девочкой, которая попала в лапы миссис Комсток и головореза Билли Свифта.