Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Я рад, что вам не пришлось разбить его бестолковую голову, Ватсон. Я следил за вашими движениями с кочергой. Но на самом деле он весьма безобидное существо, большой, мускулистый, глупый ребенок, и его легко укротить, как вы сами видели. Он из шайки Спенсера Джона и недавно принял участие в одном грязном деле, которое я могу разоблачить, когда у меня будет время. Его ближайшее начальство, Барней, существо более опасное. Они специализируются на нападениях, запугивании и тому подобном. Я только хотел бы знать, кто прячется на этот раз за их спиной.

– Но почему они хотят запугать вас?

– Причина – случай в Харроуильде. Придется мне взяться за это дело. Если кто-то считает нужным так беспокоиться, значит, тут что-то есть,

– Но что это может быть?

– Я собирался рассказать вам, когда произошла эта комическая интермедия. Вот письмо миссис Маберлей. Если бы вы захотели поехать со мной, мы бы телеграфировали ей и могли сейчас же отправиться.

Я прочел:

«Дорогой мистер Шерлок Холмс. Со мной, в связи с этим домом, произошел ряд странных случаев. Мне очень дорог был бы ваш совет. Вы меня можете застать завтра в любое время. Мой дом находится неподалеку от станции Уильд. Мне кажется, что мой покойный муж, Мортаймер Маберлей, был одним из ваших первых клиентов.

Преданная вам Мэри Маберлей».

Обратный адрес: «Три башенки», Харроуильд».

– Ну вот, – сказал Холмс. – А теперь, если вы свободны, Ватсон, мы можем отправиться в путь.

Короткое железнодорожное путешествие и еще более короткий путь в экипаже привели нас к вилле, выстроенной из бревен и кирпича. Дом стоял на запущенном участке земли. Три небольших выступа над верхними окнами были слабой попыткой оправдать название дома. За ним был унылый лесок невысоких сосен, и вся усадьба производила впечатление грусти и бедности. Несмотря на это, дом оказался хорошо обставленным, и принявшая нас леди была очень приветливой пожилой особой. Во всех ее движениях и словах чувствовались утонченность и культура.

– Я хорошо помню вашего супруга, мадам, – сказал Холмс, – хотя прошло и много лет с тех пор, как он в каком-то незначительном случае воспользовался моими услугами.

– Вам, вероятно, больше знакомо имя моего сына, Дугласа?

Холмс посмотрел на нее с большим интересом.

– Да неужели вы мать Дугласа Маберлея? Я знавал его. Но его, ведь, знал весь Лондон. Что это за выдающийся человек! Где он теперь?

– Он умер, мистер Холмс, умер. Он был атташе в Риме и умер там месяц назад от воспаления легких.

– Как мне жаль его. Представление о смерти как-то не вязалось с ним. Я никогда не видел такого полного сил человека. Он жил напряженно, всеми фибрами своего существа.

– Слишком напряженно, мистер Холмс. Это было его гибелью. Вы помните его таким, каким он был – беззаботным и блестящим. Вы не видели раздражительного, мрачного, задумчивого человека, в какого он превратился. Его сердце было разбито. В течение одного месяца мой чистый мальчик превратился в измученного циника.

– Любовная история?.. Женщина?

– Или враг. Но я пригласила вас не для того, чтобы говорить о моем бедном мальчике, мистер Холмс.

– Доктор Ватсон и я к вашим услугам.

– Тут было несколько очень странных происшествий. Я живу в этом доме уже больше года. Мне больше по душе уединенный образ жизни, и я мало встречалась с соседями. Три дня тому назад меня посетил человек, назвавшийся агентом по продаже домов. Он сказал мне, что этот дом как раз подошел бы для одного из его клиентов, и что, если я захочу расстаться с ним, за деньгами дело не станет. Мне это показалось очень странным, так как в продаже находилось несколько домов не хуже этого. Но меня, конечно, заинтересовали его слова. Я назвала ему цену на пятьсот фунтов стерлингов – бо́льшую, чем заплатила сама. Часть мебели здесь из моего прежнего дома; как вы видите, она очень хорошая, и поэтому я назначила крупную сумму. Он на это сразу согласился. Я всегда мечтала о путешествиях, и эта продажа была такой выгодной, что могла бы обеспечить меня до конца моих дней.

Вчера этот человек снова приехал и привез готовый договор. К счастью, я показала его мистеру Сутро, моему адвокату, живущему в Харроуильде. Он сказал мне: «Это очень странный документ. Вы не обратили внимания на то, что, если вы его подпишите, вы не имеете права вынести что бы то ни было из дому, даже ваши личные вещи?» Когда этот человек вернулся вечером, я указала ему на это и сказала, что собиралась продать только мебель.

«Нет-нет. Именно все», – заявил он.

«Но мои платья? Мои драгоценности?»