Шерлок от литературы

— Тут, как и в романах, труднее всего отделить истину от лжи. Советские писатели лгали, как дышали, — свободно и искренне. С одной стороны Островский говорил: «Я никогда не думал быть писателем… Моя профессия — топить печки…» И он же: «Цель моей жизни — литература. Это роман, а не биография!» С одной стороны: «Я использовал право на вымысел…» С другой: «Я писал исключительно о фактах…» Чему верить? Островский уверял, что роман его — автобиография. Это не так: дед и отец Островского служили в царской армии, а бабушка по отцовской линии, Степанида Гурковская, была дочерью священника. Родные сестры Островского Надежда и Екатерина учились в женском епархиальном училище. Сам Николай Островский был крещён, о чём есть запись в метричной книге. Интересно, что эту запись пыталась уничтожить сестра Екатерина в 1940 году. Социальный статус отца Николая Островского и факт крещения противоречили идеальной биографии писателя. Екатерина Алексеевна была директором музея Н. Островского в Сочи с 1937 по 1965 годы.

Литвинов помолчал, потом с усмешкой продолжил:

— А что ещё было вычеркнуто, уничтожено и затёрто? Увы, этого мы не узнаем никогда. При этом сам Островский был достаточно образован: он окончил церковно-приходскую школу, после переезда в Шепетовку поступил в двухклассное городское училище. Потом, в 1920 году окончил Единую Трудовую школу-семилетку и поступил в Киевский электромеханический техникум железнодорожного транспорта. В 1927 году, уже тяжело больной, он учится на заочном отделении Коммунистического университета. Участвовал ли Николай Островский в гражданской войне? Нет документального подтверждения. Только слова родственников. Строил ли Николай Островский лично узкоколейку в Боярке? Нет документов, которые бы об этом свидетельствовали. При этом в жизни Николая Островского был поступок, который долго скрывался. О нём знали только родные и «такая далёкая и такая близкая Люси».

Я удивлённо навострил уши.

— Дело в том, — пояснил Литвинов, — что Островский лечился в санатории Бердянска. Там Николай влюбился в дочь главного врача Люси Бернфус. Девушке он поверял свои переживания в письмах. «Я все время откладывал задуманное предприятие, которое заставило меня пролежать 3 месяца в борьбе со смертью. Я немного ошибся, на несколько миллиметров, и это стоило мне не один день адской, невыносимой, физической боли. Вздумал хлопнуть себе пулю, только не в лоб, а в грудь. Несмотря на то, что прострелил верхушку лёгкого, все-таки живу» Позже Люси Бернфус вспоминала: «Свою угрозу он осуществил в Киеве в конце 1922 года. Я получила известие от приятеля Коли о том, что он после попытки самоубийства лежит в киевской больнице…». Так что, отличить след бандитской пули от собственной нам будет сложновато.

— Ничего себе…

Литвинов кивнул.

— Да, это — одна из главных загадок. В чём причина неудавшегося самоубийства? В двадцать втором ему всего восемнадцать. Рискну предположить, что дело в женщине, ибо аскетизм Павки Корчагина несколько подозрителен. Но в остальном по книге Островского я нарисую тебе его характер без труда. Помогут и воспоминания.

Литвинов перешёл в зал и плюхнулся в кресло.

Я последовал за ним.