Шерловая искра

Это воины из отряда Ронана были здесь чужаками. Местные жители с нашей стороны границы все поголовно и носа боялись сунуть в это гиблое место. Стать провожатым согласился лишь один человек — угрюмый дровосек из деревни Ринсвилд, похоронивший убитыми всю свою семью. Больше ему терять было нечего, а следопытом бородатый могучий мужик, глядевший с тех пор на мир бирюком, оказался неплохим.

Они нашли тех, кого искали. По беспечности, свойственной людям, опьянённым многочисленными победами, свято верующим в собственную удачливость, враг просто не допускал мысли, что кто-то отважится на подобный безумный шаг — прийти с мечом к ним. И этот фактор неожиданности сыграл ключевую роль. Тела убитых истязателей пожрали гнилые болота.

А потом они нашли древнее капище Хирга — самого жестокого бога этого мира. Случайно. Просто пошли на зов тонкого, какого-то божественно-прекрасного аромата и набрели на странное место, самое красивое в гиблой чаще и самое омерзительное. В окружении нежно-зелёного кустарника, усыпанного в одних местах мелкими цветами глубокого фиолетового цвета, а в других — тёмными налитыми ягодами, на поляне, которую вся другая растительность как будто обходила стороной, стояла невысокая статуя отвратительного чудовища.

В чертах лица изваяния угадывалось некое подобие человеческих, но это был не человек — монстр с клыкастым разинутым ртом-пастью, извергаюшими лютую злобу зрачками в проваленных глазницах…

А у ног, вывернутых по-волчьи, в землю врос прямоугольный, бурый от застарелых и свежих следов крови камень с углублением в виде чаши посередине. Здесь служили тёмные мессы. Сладкий аромат цветов дурманил голову, от мысли о том, что вытворяли со своими жертвами поганые идолопоклонники — тошнота мощной волной подступала к горлу.

— Бежать! — кричало всё естество Рона. Почему? Он и сам не мог объяснить, просто каждой клеткой инстинктивно чувствовал, что отсюда надо убираться.

Ещё эти проклятые цветы… Они теперь совсем не казались божественными. Густой, приторный запах уже буквально бежал по венам, убаюкивал сознание, ослаблял рассудок. Преодолевая накатившую сонливость, ридгон выбил из ладони застывшего рядом разведчика горсть упругих ягод, что тот, как и другие, собрал на подходе к поляне, а теперь продолжал сжимать в кулаке.

Подгоняя солдат, отдал приказ уходить.

Только их это уже не спасло. Из десяти человек одного тогда потеряли убитым, и ему потом позавидовали живые, ушедшие с поганого места.

Весь отряд теперь терзал страшный недуг. Внутренности жгло огнём, они не могли есть — проглоченная пища, как и вода тут же выворачивались обратно. У кого-то раньше, у кого-то позже наступало полное истощение и обезвоживание. Они умирали. Один за другим.

Никто не мог сказать, в чём причина подобного состояния. Лекари, так и не найдя объяснения болезни, разводили руками и обвиняли во всём идола проклятого леса. Из девяти воинов осталось только двое — Рон и Сальмер — умный, крупнотелый, гибкий и ловкий, похожий на дикого гигантского кота разведчик.

Молодой ридгон, как и его товарищи — многоопытные отважные воины, не боялся самой смерти. Не желал её, не торопил, но и не трусил. Но, как любой, даже самый смелый и сильный человек, боялся неизвестного. ПрОклятое посмертие — вот что его страшило. А ещё огнём жгла мысль об обиде, причинённой отцу, и то, что не успел попросить у него прощения.

Потому, не очень надеясь доехать живым, отправил своё покаянное письмо.

*Эренган — младший офицер

**Каннаган — главнокомандующий

8

В замке Хальдад.

Как только содержание письма стало известно хозяину крепости, все живущие в ней были подняты на ноги с единственной целью — снаряжать транспорт, необходимые вещи и средства для того, чтобы отправить их навстречу обозу, везущему в глубь страны раненых. Молодого ридгона во что бы то ни стало следовало срочно доставить в замок и обеспечить нормальным уходом.

Тяжело отцу дались вести от сына. Но Мелькор и в прошлом никогда не пасовал перед трудностями, не сдавался на волю судьбы, тем более теперь, когда стало известно, где находится Рон, не собирался хоронить его досрочно даже в мыслях и делал всё возможное, чтобы повысить шансы на его спасение.

Ульмо — замковый врач — худощавый, угловатый и очень серьёзный сорокасемилетний мужчина, сосредоточенно собирал и сортировал мешочки, коробочки и склянки с микстурами, травами и порошками, пытаясь предположить, что из его арсенала сможет понадобиться для оказания помощи в дороге. На возничих сейчас возлагалась великая ответственность успеть довезти его до наследника господина, а ему предстояло применить всё своё мастерство, совершить, может быть, невозможное, но сохранить жизнь Ронана по меньшей мере до встречи с отцом.

Гонца, вымотанного не меньше, чем его конь, осыпали золотом и снова погрузили в повозку, мольбами и угрозами вынудив взять на себя роль проводника. В ночь, не дожидаясь утра, "спасательная экспедиция" выдвинулась в путь.