Шерловая искра

— Твои девочки давно в столовой. Это тебя нынче неизвестно где искать. Гениальная моя. — с подковыкой, вот этой особой интонацией поддел Рон.

— Всё, сдаюсь. — миролюбиво ответила ему и безропотно пошла, куда отправили — трапезничать.

39

Прошло ещё две рундины (это по-нашему три недели), за которые мы худо-бедно успели завершить самые горящие дела.

Осень, смелыми мазками окрашивая мир в самые яркие краски, вступала в свои права. Всё чаще портилась погода, намекая на приближение холодов. Но в солнечные дни красота стояла такая, что сердце замирало.

Хотелось бросить все дела и сбежать с Роном в лес, побродить по мшистым тропкам, похрустеть веточками, усыпающими пружинящий бархатистый ковёр под ногами, подышать смолянистым воздухом. Пообниматься под какой-нибудь берёзкой, а потом тряхнуть дерево и устроить полыхающий золотом, багряным, охрой и всеми оттенками пламени листопад. Да вообще — хоть и по грибы, да ягоды, лишь бы побыть вдвоём.

А то в последнее время как-то совсем не оставалось времени на уединение.

— Ничего-ничего, держись моя стойкая, боевая жена. — утешал меня Рон, — скоро всё закончится. Все разъедутся, и мы, наконец, куда-нибудь выберемся вдвоём.

— Ага, — скептически кривилась я, — сперва они все съедутся. Как гляну, какие идут приготовления — шкурка дыбом. Чую, грядёт грандиозный дурдом.

— Да уж, что верно — то верно. И деваться некуда — таковы традиции. Зато посмотри, какую волну народного душевного подъёма ты организовала своими банями! Замок просто гудит. — хохотнул младший, — Ты у нас теперь любимица и главный герой крепости Хальдад. Кто-то, говорят, наведывался в парилку аж по три дня подряд.

— Ну… это они зря. — озадачилась я, — Так ведь тоже нельзя — никакого здоровья не хватит. А Флита говорила, мол, не все ещё даже отважились туда сунуться. По крайней мере из женщин. Как глянут, говорит, какие все красные оттуда выскакивают — оторопь берёт.

— Зато самых яростных поклонников скоро можно будет вычислять невооружённым глазом.

— Ты про что?

— Да с таким рвением к чистоте сверкать начнут, что твои золотые пуговицы. — снова рассмеялся муж. — Надо там какой-то режим устанавливать, а то такими темпами вся работа встанет.

— А я так и планировала. — согласно кивнула в ответ, — Сперва дать людям немного освоиться и привыкнуть без ограничений, а потом уж и банные дни назначать. Кто же знал, что желающих будет столько, что печи в парилках остывать не успевают.

В общем, в плане быта всё более-менее устаканили. Пуговицами наряды главных действующих лиц тоже обеспечили. Швеи, забыв про сон, почти рыдали от усталости — это ж сколько им пришлось переделать юбок, штанов, камзолов и прочей одежды, помимо того, что требовалось изготовить с нуля и украсить вышивкой.

Совесть грызла меня нещадно, но на «презентацию невесты» требовалось отдельное платье — не такое грандиозное, как на саму церемонию, но тоже гламурно-пафосное, и очень уж хотелось, чтобы оно застёгивалось спереди и одевалось, как нормальное. Ну то есть ещё одна задачка из разряда срочных и важных.

В конце концов, всех освобождавшихся от непосредственных прямых обязанностей женщин перенаправляли на выручку мастерицам — выполнять хотя бы простую рутинную работу. Только представьте, чтобы приладить на нужное место пуговицу, нужно вручную (!) аккуратно и качественно обшить для неё дырочку, чтобы не махрилась при застёгивании, либо сплести петельку. Караул! Хальдад превратился в швейную мастерскую. По крайней мере в женской его половине.

Да, про презентацию невесты. Это я так мысленно окрестила праздничный приём накануне свадьбы, предназначенный именно для того, чтобы представить гостям будущую (в нашем случае, уже действующую) супругу и всех официально перезнакомить. Ритуал, знаете ли.

А потом (О, Боже!) начали прибывать и сами гости. Наш милый дом постепенно превращался в резиновый Теремок из известной детской сказки.

А я, отчаянно стирая с лица выражение «всем не здрасьте», пыталась запомнить, кто из них кто. Все эти незнакомые люди ведь мало того, что сами ехали, так ещё и слуг с собой тащили. С ужасом думала, кто окажется пресловутым медведем, от которого Хальдад окончательно треснет по швам.

Надо же, сколько лет, если не веков стоит замок — выдержал все вражеские осады и нападения. А вот от нашествия родственников, боюсь, может и просесть. И ещё мне предоставилась масса возможностей понять, отчего Мелькор не слишком трепетно к этой самой родне относится, собирая их в своём доме исключительно в случае острой необходимости. Так сказать, от безвыходности.

Начиная с того, что члены рода держались особняком, и больше времени посвящали тому, как бы поэффектней пустить друг другу пыль в глаза, и заканчивая… В общем, родственными чувствами здесь не пахло. Но, обо всём по порядку.

Первыми приехали две двоюродные сестры Мелькора, внешне похожие, примерно, как вишня и брюква. Но одинаково высокомерные.