Шерсть седой овцы (СИ)

«О-она… ах-хай~… н-не дает м-мне… зак-кончить… Но м-мы можем… сделать это… вместе, в-верно?» - Голос Хэнни начинал дрожать так же сильно, как и ее тело. Слизь буквально мучила ее, ожидая моей очереди. Вот только я не собирался изливать свои жидкости в эту дрянь! Ни за что в жизни! Я терпел и сопротивлялся, даже когда ритмы начали учащаться! И зря. Слизь перешла все границы, начиная мучать не только ее, но и меня. Она начала протекать в меня через уретру, дабы добыть все необходимое самостоятельно. Доила меня, не обращая внимания на сопротивление. Это было больно, неприятно, ужасно… И ей удалось меня победить. Вся Слизь сжалась. Остановилась. Начала высасывать из нас с Хэнни все жидкости, которые успели накопиться в наших телах. Легкая боль начала заменяться блаженными чувствами. Настолько… приятными, что Хэнни, издавая громкие стоны и тяжело дыша, начала крепко обнимать меня, прижимая к себе. Я поступил так же. Мои зубы были готовы треснуть, пока я сжимал их что есть сил, стараясь не сломать позвоночник Хэнни своими крепкими объятьями. Я буквально чувствовал, как Слизь высасывала из меня все, что можно и нельзя. Она даже не посмела оставлять Хэнни без нужного внимания, развлекая своих «детенышей» внутри нее. И что самое странное… Она начинала менять свой цвет. Болотный цвет начал светлеть. Вся ее… сущность, стала более светлой. И под конец всего этого, Хэнни осталась совсем без сил. Тяжело дышала, расслабившись в сгустке слизи. Для меня это стало необходимым «окном»! Возможностью спастись! Шансом выбраться! Хэнни была не в состоянии удерживать меня, не говоря уже про Слизь, «убаюкивающую» ее легкими пульсациями. Я начал резко толкать себя назад. Двигать ногами и руками, словно я плаваю в море! Слизь поддавалась, не в состоянии сдерживать меня. Вся ее липкая сущность поддавалась мне, и только когда я оказался на земле, стараясь высвободить свои ноги из нее – Слизь начала засасывать меня обратно. Этого шанса мне было достаточно, чтобы схватить бензопилу и завести ее, буквально вырывая из нее ремешок! Я вновь оказался погруженным в Слизь, но в этот раз я начал распиливать ее на части! Цепь пилы начинала застревать в липкой слизи, но эта бензопила так просто не заглохнет! Она работает в любых ситуациях, ибо сделана она руками мастера! И спустя несколько секунд, разрубая Слизь на части, я смог выбраться на свободу. Я разделил ее на две небольшие части, а после, аккуратно пронзая каждый сгусток, я смог разделить их еще на четыре сгустка. На части настолько маленькие, что они были не в состоянии держать Хэнни внутри себя. С жаждой мести, с гневом, злостью и невыносимой яростью, я начал избавляться от каждого подобного куска! Каждая часть этой ненасытной твари стала ничтожной лужицой под моими ногами! И только потом, ощутив холод между своих ног, я успокоился, надевая обратно свою одежду. Вся одежда и инструменты были липкими от слизи. Неприятно, да, но обращать внимание на это неудобство я не стал. Все, что я должен был сделать в этот момент – Хватать Хэнни, вместе со всем добром, и бежать к вагонетке.

Ужас, произошедший там, в пещере, не покидал меня. Я в страхе разглядывал голую, липкую Хэнни, лежащую на дне вагонетки, пока мы ехали обратно домой. Ее живот был похож на огромный прыщ, готовый лопнуть в любой момент. Если бы она съела небольшой арбуз (целиком) – ее живот выглядел бы точно так же. И не смотря на это, она тихо лежала и мурчала о чем-то, покрываясь краской.

«Вот у кого еще фетиши странные, так это у тебя!» - произнес я в ее сторону, стараясь перевести дыхание. Хэнни лишь улыбалась, хихикая. Она даже не слушала меня! Лежала на дне вагонетки и поглаживала свою грудь, пока в ней возились Слизнячки, готовые нанести ей вред. Нужно было как-то ее спасти… И в голову приходила лишь одна мысль. Я аккуратно наклонился к ней и осмотрел проблему поближе, стараясь убедиться в том, что это все - лишь в животе, а не где-нибудь еще. В подобных вещах я не особо разбирался, потому я поступил очень просто: Я аккуратно наступил на ее живот. Не думаю, что с подобными проблемами справляются именно таким образом, но других безболезненных путей я не видел. Хэнни вскрикнула, когда я коснулся ботинком ее живота, начиная мотать головой. Вскоре, из нее начали вылезать маленькие Слизнячки, выкатываясь в угол вагонетки. Для Хэнни это было и болезненным и приятным занятием одновременно. Она даже посмела своим жидкостям вытечь из нее сильным напором, извиваясь на дне вагонетки. И только когда ее внутренности стали абсолютно пустыми – эта пошлая засранка успокоилась и расслабилась. Слезы, тяжелое дыхание, едва различимые стоны… и десятки крохотных Слизнячков, собирающихся у небольшой лужицы, образовавшейся меж ее ног. Мерзость, а не картина! Я не должен был им позволить залезть обратно в нее, потому я моментально поднял ее на ноги, наблюдая за всем этим безобразием. Они собирались около моих ног, прыгая на дне вагонетки, издавая раздражительные шлепки. И если бы вагонетка не остановилась – я бы их раздавил. Всех до единого.