Шерсть седой овцы (СИ)

«Прибьем эту мразь!» - именно с этим криком на меня бросился небольших размеров бугай, размахивая своей… хех… «железкой». Я даже останавливаться не стал, попросту взмахнув бензопилой снизу-вверх. Бедняга не сумел вовремя отреагировать. Ему отпилило руку. Крича от боли, он старался хоть как-то остановить кровь, но смерть неизбежна. Ради забавы, я опустил бензопилу вниз и распилил его напополам, остановившись у груди. Крики прекратились, а тело бедняги упало на землю. Брутальное наказание, за которым наблюдали все, кроме Хэнни. Она решила отвернуться в сторону и закрыть глаза руками. Я мог увидеть только ее голую спину. Ну… За первым пошел второй, и он хоть как-то пытался попасть по мне. Я отбивался бензопилой, и даже упал на колено! Ради забавы! Один сильный удар локтем в пах заставил его замереть на месте. Он забыл, как дышать. Уронил свой меч, хрипя от боли. Все, что я сделал с ним: прорубил его грудную клетку бензопилой и пробился сквозь его спину. Я даже сделал пару разрезов на животе и плечах, дабы поиграться с его чувствами. Не зная, за что схватиться, он потерял сознание и упал на пол, замолчав навечно. Оставался только последний говнюк, которого я хотел истерзать. Он наставлял наконечник своего меча в сторону Хэнни.

«Подойдешь ближе, и она пойдет на шашлык!» - его угрозы ничего для меня не значили. Я продолжал идти вперед, наблюдая за ужасом в его глазах. Руки этого бедняги дрожали… слабели.

«Ты станешь частью этого шашлыка, парень. При любом исходе.» - он никак не ожидал такого дерзкого ответа с моей стороны. Ему пришлось сменить тактику и броситься в мою сторону, в надежде победить меня в этой… неравной битве. Я сделал резкий выпад, от которого он увернулся. Точнее… он думал, что увернулся. На самом деле моя бензопила раскроила ему пузень, заставив его кишки выкатиться наружу. При виде своих же собственных внутренностей, он забыл про все и уронил свой меч, стараясь закатить свои кишки обратно. Я же воспользовался моментом, медленно достал динамитную шашку, вдолбил ее ему в горло, зажег фитиль и пнул этого говнюка от себя подальше. Пара секунд и… Пуф! Паренек потерял свою голову, лицо, и половину своей шеи, которая была готова разделиться на четыре части. Превосходная ночка!

Я свою работу сделал… А значит можно и перекусить. Вот только я не собирался наступать на грабли дважды. Не хотел, чтобы Хэнни наблюдала за тем, как я ем чью-то ногу или руку. Сначала я сделал небольшой костер, бросил в него добытую тушу мертвого говнюка и только потом, расплываясь в улыбке, рассмотрел Хэнни поближе. Пара царапин, синяки… грязь и пот… Ничего нового. Только если… Она молчала и не хотела смотреть на меня, что было для меня в новинку. Мне же лучше! Издеваться над ней я не стал. Наоборот: Я успел немного прийти в себя под конец этого… развлечения и завязал ее глаза шарфом.

«Не смотри. Мне тут нужно немножко… прибраться.» - Хэнни не сопротивлялась моей воле. Может она и дрожала от страха, но она слушалась меня. Спокойно сидела на месте и не снимала шарфа со своего лица, пока я аккуратно срубал конечности этих трупоедов бензопилой и скидывал их тела в костер. Спустя примерно… минут десять, я успел поджарить и сгрызть чью-то шею, бочину и две пары рук. Подобный пир можно было растягивать до утра, но у меня не было желания оставаться тут. И… Я не особо хотел оставлять Хэнни в клетке. Не знаю почему, но я решил вернуть ей «должок». Последнюю оставшуюся руку (десерт, скажем так) мне пришлось доедать на ходу, закинув Хэнни на свое плечо. Мне… точнее, нам нужно было возвращаться домой. Я не слишком радовался видом на ее голую задницу, в аккурат рядом с моим лицом, но и иначе я расположить не мог. Привыкну.

Дорога домой была довольно долгой… и тихой. Никто не появлялся на моем пути. Ни единого животного или восставшего мертвеца в зоне видимости! Превосходно! Даже Хэнни… молчала. Не двигалась и не издавала звуков. Такое ощущение, что она была мертва. Или спала. Но признаки жизни она подавала. Только спустя несколько коротких минут, продвигаясь сквозь темный лес, я услышал тихое: - «Куда ты меня несешь?» Вопрос, вышедший из нее в бездушной манере. Без особого тона, красок, громкости. И ответа на этот вопрос я не произнес. Лишь молчаливо нес ее на своем плече, продолжая свой путь. Но молчание не продлилось долго. Хэнни спросила меня еще раз, но на этот раз чуть громче. Тихим, усталым голоском: - «Обратно? Обратно к себе? Хочешь разделать меня на куски? Как еду?»