Шесть дней Ямады Рин

Ладно, только дай мне трусы надеть, я сейчас тебе все ножки оборву, букашка мерзкая! Я тебя на помойке нашла, кучу бабок отвалила спецу по деревьям, чтобы твой кедр от грибка вылечить, жертвы приношу каждое полнолуние, ритуалы твои дебильные исполняю, а ты что делаешь? Где благодарность? Где обещанная защита и покровительство? Где это всё?

Выбегаю в гостиную и вижу, что ками по случаю грядущего грандиозного скандала принял человечье обличье. Помню, когда я впервые его увидела, натурально онемела. Вот представьте себе просто нечеловечески красивого юношу: волосы -- черный шелк до самых пяток, брови вразлет, словно ласточкины крылья, очи-звезды, точеный нос, лепестки нежно- розовых губ; тело юного бога в шелковом халате. Представили? Так вот это всё Сяомэй. Сокровище из, так его разэдак, лотоса. Но любование и умиление длятся ровно до тех пор пока оно (в смысле, сокровище) изящный свой рот не открыло.

- Какого хрена ты разоралась, коза драная?

Это он еще вежливо, а главное, цензурно выразился. Остальные его слова мне придется вам переводить.

- Чо ты орешь, истеричка гребанная? Моча в башку стукнула? Пойди отлей, может попустит, - возмущается прекрасный ками, обмахиваясь веером из птичьего крыла. - Ножки она поотрывает. Ишь ты! Я тебе сам ноги оторву и в задницу затолкаю. Если я его пустил, значит так надо, дура ты набитая!

Кому надо? Тебе? В гробу я видела Чэня и обоих его сыночков. Мне больше заняться нечем?

Я уже не ору. Ками мысли умеет читать, вот пусть и читает.

- Тупая ты, как пробка, - шипит Сяомэй и тыкает, главное, тыкает мне в нос вонючими перьями. - Тупее тупого бревна. Твоя задача развести братьев по разным углам ринга. На это твоего крошечного умишка должно хватить, бестолочь.

Нет, ну всякое бывало, но такого... День у меня был тяжелый, вечер тоже не задался, так почему бы не устроить среди ночи перебранку. Мне просто необходимо сейчас же выпустить пар, потому что всё самое паршивое уже произошло, и от просьбы Чэня не отвертеться ни под каким предлогом. И я отрываюсь на Сяомэе, а он, соответственно, на мне. Он меня древним матом обкладывает, а я его - современным. Взаимно пополняем словарный запас, называется.

Да, мой ками -- сквернослов и хам. И по-своему это даже справедливо, ведь живет он у девушки из гангстерского клана, который держит под неусыпным контролем всю подпольную игровую индустрию. "Трилистник" зарабатывает на человеческом азарте и бабки эти не только потные, но и очень часто кровавые. В следующей жизни мне за это воздастся. Но то в следующей! Не в этой.

Какие еще опасности из мира духов? Призрак сказал правду, они не могут лгать.

- Не забивай себе башку, дурында. Сказано тебе: с миром духов я сам разберусь. Вали отсюда.

С этими словами прекрасный ликом (и телом) Сяомэй заваливается на диван и включает плазму на стене.

- Ну чо тут у вас, шмакодявок, происходит? - спрашивает он у ведущей круглосуточного канала новостей. Да, ками тоже разговаривает с телевизором.

Смотрит он чаще всего мультики и порнуху. Но на этот раз, видимо, ками слишком долго гостил в горнем мире. Соскучился. Там время по-другому течет. Тут день -- там столетие.

А я иду, наконец-то, спать.

- Спокойной ночи, урод, - бросаю на прощание и громко хлопаю дверью.

- И тебе, сучка! - летит мне вслед.

Ну вот и помирились.

(2) цилинь -- китайский единорог

День третий

Думаете, мне утром кто-то дал поспать? Сейчас! Не помог даже отключенный телефон.

Просыпаюсь от настойчивого звонка в дверь. Такого долгого, что и мертвый бы из могилы встал. Боги, ну за что мне всё это?

В телефоне сорок вызовов. Из них двадцать пять - от Жмота, десять -- от Красавчика Тана, три -- от дядюшки Кенты, один -- от мисс Ван и еще один... Мне аж подурнело. Мелкий. Мне. Звонил. Утром. В 7.49. Сделать он это мог только с одной целью -- попрощаться перед смертью.

Я сразу воображаю себе темный переулок, разбросанные ящики и Мин Джуна в огромной луже крови. Он ползет из последних сил к телефону. Царапает асфальт, хрипит и кашляет кровью, но тянется к заветной кнопке быстрого набора. Чтобы прошептать последнее "прости" холодеющими губами...

Распахиваю дверь уже морально готовая увидеть братьев по клану с траурными белыми повязками. Даже руки трясутся от нервного напряжения. Открываю, на миг замираю и выдыхаю с облегчением.

- Мелкий... Ты как вообще?

Мин Джун жив-здоров, кроме вчерашних, уже начинающих заживать царапин и пышных синяков, никаких новых кровавых приобретений. Конечности не сломаны, зубы не выбиты. Слава всем Богам!

И тут я замечаю, что за левым плечом телохранителя замерла мисс Ван, а за правым стоит ронин. Все трое в солнцезащитных очках. В руках у мисс Ван сумки из бутиков, а у приблуды -- огромный пакет с чипсами и мотоциклетный шлем.

- Что случилось? - спрашиваю я, холодея всеми потрохами, как рыба, брошенная на лед.

Мелкий, ни слова не говоря, аккуратно задвигает меня вглубь квартиры.

Я даже не успеваю осознать, что в мое личное, почти интимное пространство вторгается прямо сейчас совершенно посторонний тип в спортивном костюме и выцветшей бандане на шее.