Шесть дней из жизни дознавателя

– Да я тоже вот никогда не понимал этих людей, кто за инструкцию трясётся! Теоретики, блин. Есть цель – конечный результат. Любым способом надо это сделать. А они начинают… Вот эти люди: человеки-инструкции! Прикрываются формализмом, требуют от окружающих строго исполнения написанного кем-то в министерстве! Их якобы цель всегда такова: наведение порядка! Порядка! Только их порядок всегда выбивается из действительности, потому что вокруг хаос! Только видимость порядка, соблюдения законности, правил. Мир делится на людей, которые делают дело, стремятся к конечному результату. И на людей-инструкций, которые сами не сделали ничего стоящего, потому что раз за разом упираются в действительность, но на этом и останавливаются. Таким людям не важна сама цель, они упираются в процесс! Судя по всему, получив когда-то унижение от вышестоящего начальства, такого же, которое всю жизнь трясётся над выполнением инструкций, они вызубрили её вдоль и поперёк. И теперь всё поджидают своего часа её применения! Но не пригождается никак. Поэтому они занимают определенное местечко, желательно проверяющими, и трясут ею перед каждым, кто смеет усомниться в святости написанных норм! Но, по большей части, требуя от других чёткого исполнения норм, они лишь прикрываются созданными распоряжениями, приказами, служебными записками ради подчинения кого-то себе же красивым и якобы чего-то стоящим! У них не хватает собственного авторитета, поэтому надо потрясти инструкцией, – выдал пылкую речь Юрий Видницкий.

– Скажи, Свет, – обратился Сергей к гражданской жене Юрия, – Кто из человеков-инструкций всю его семью перерезал? – улыбаясь, показал головой на своего друга Габоронов.

– Да он правда ненавидит таких, больная тема, – улыбаясь сообщила Света, но явно поддерживающая такую же точку зрения.

– Конечно, ты прав. Но у нас таких либо нет, либо очень мало, и они на других каких-нибудь штабных должностях. В милиции вал преступлений, а людей не хватает. У нас в дознании ещё ничего, мне надо пять дел в месяц сдавать. А у следаков, говорят, двадцать, тридцать, сорок на каждого! Я просто не представляю, как они там работают! У нас прокуратура каждую запятую проверяет. Я серьёзно. В том месяце сдал дело в суд. Прокурорские увидели в обвинительном акте, что в конце предложения я точку не поставил. Точку! В фабуле преступления на первом листе, но, тем не менее, нет точки! Так я побежал исправлять. А там в трёх экземплярах, подписано начальником Милиции общественной безопасности – МОБ. Исправил, перешил, печать переклеил. Конец дня, начальник этот куда-то уехал. Что мне остаётся делать? У него надо переподписать. А прокурорские ждут. Они же мне дали шанс исправить! Могли бы и вовсе дело завернуть. И тогда я вообще не представляю, как бы меня начальство растерзало! Поэтому прошу коллегу: отворачиваюсь, поворачиваюсь, а подписи уже стоят! Так и выкручиваемся. А если задуматься, если нормальный адвокат будет? Представь, как дело можно развалить! И такое каждый день. А если я буду ждать, искать начальника МОБ для подписи, то дело не сдам, в сроки не уложусь, вернут его на доследование! Ух, что будет! Из-за точки! – расчувствовался перед друзьями Габоронов.

– Я, честно говоря, всегда в шоке от твоих историй. Я милицию по-другому себе представлял, – по сочувствовал Юрий.