Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Пока Малькольм потягивал кофе в приемной у сенатора, джентльмен в плаще и шляпе, поля которой почти полностью скрывали его лицо от посторонних взглядов, свернул с Первой улицы и подошел к стоящему у тротуара Юго-Восточной-А голубому седану. Дорогой плащ как нельзя лучше соответствовал запоминающейся внешности мужчины, но улица была пуста, так что этого никто не оценил. Он как бы невзначай, а на деле очень внимательно огляделся по сторонам, просканировав взглядом улицу и дома, и проскользнул на переднее сиденье седана.

– Ну? – спросил он, захлопнув дверь и покосившись на водителя.

– Все из тех, кого я сосчитал, – просипел в ответ водитель, не отрывая взгляда от здания, – на месте, сэр.

– Отлично. Я послежу, пока вы будете звонить. Дайте команду выждать десять минут и начинать.

– Хорошо, сэр. – Водитель начал выбираться из машины, но его остановил резкий голос.

– Уэзерби. – Мужчина в шляпе сделал паузу для вящего эффекта. – Ошибок быть не должно.

Тот судорожно сглотнул.

– Да, сэр.

Уэзерби подошел к висевшему под козырьком телефону-автомату у продуктовой лавки на углу Юго-Восточной А и Шестой. В пяти кварталах от этого места, в баре «Мистер Генри» на Пенсильвания-авеню бармен снял трубку и окликнул «мистера Уозборна». На оклик отозвался высокий, болезненно худой мужчина. Выслушав то, что ему продиктовали по телефону, тот, кого назвали Уозборном, повесил трубку и вернулся за столик, где его ожидали двое приятелей. Они расплатились по счету (три кофе с бренди) и по Первой дошли до переулка, параллельного Юго-Восточной-А. У светофора они разминулись с молодым длинноволосым мужчиной в насквозь промокшей замшевой куртке, спешившим в противоположном направлении. Ближе к углу переулка стоял между двумя зданиями пустой желтый фургон. Все трое забрались в него через заднюю дверь и приготовились к утренней работе.

Малькольм как раз заказывал свой сандвич с фрикадельками, когда почтальон с сумкой через плечо свернул с Первой и зашагал по Юго-Восточной-А. В нескольких шагах за ним следовал коренастый тип в мешковатом плаще. В пяти кварталах за ними шел в ту же сторону долговязый худой мужчина. На нем тоже был мешковатый плащ, который доходил ему только до колен.

Стоило Уэзерби увидеть, как почтальон сворачивает на Юго-Восточную-А, как он завел мотор и уехал. И водитель голубого седана, и идущие по улице делали вид, что не знают друг друга. Несмотря на простуду, Уэзерби вздохнул с облегчением. Его безмерно воодушевлял тот факт, что он разделался со своей частью задания. Притом что его никто не назвал бы трусом, каждый раз, косясь на молча сидевшего рядом с ним человека, он радовался тому, что не совершил ошибок.

Однако Уэзерби ошибался. Одну маленькую, совершенно заурядную ошибку он все-таки допустил – ту, которой без труда мог бы избежать. Ту, которой стоило бы избежать.

Если бы кто-нибудь наблюдал за зданием Общества, он бы увидел, как три человека – два бизнесмена и почтальон – словно случайно оказались у его крыльца одновременно. Два бизнесмена вежливо пропустили почтальона вперед, тот поднялся по ступеням и нажал на кнопку звонка. Как обычно, Уолтера на рабочем месте не оказалось (хотя, возможно, окажись он за своим столом, это бы ровным счетом ничего не изменило). Малькольм доедал свой сандвич в кафе, когда миссис Расселл услышала звонок и нажала на кнопку, открывающую дверь.

– Войдите, – буркнула она.

И они – почтальон впереди, двое бизнесменов следом – так и поступили.

Малькольм не спеша расправлялся со своим ленчем, добавив к сандвичу с фрикадельками фирменное лакомство заведения – ромовый кекс с шоколадом. После второй чашки кофе совесть выгнала его обратно под дождь. Ливень ослабел, сменившись вяло моросившим дождичком. Ленч добавил Малькольму физических и духовных сил. Он шел не спеша – и потому, что получал удовольствие от ходьбы, и потому, что боялся уронить три пакета с едой для сослуживцев. Для разнообразия он пошел по противоположной от Общества стороне Юго-Восточной-А. Только поэтому он увидел фасад здания раньше обычного и почти сразу же понял: что-то не так.

Его внимание привлекла совершеннейшая мелочь. Крошечная деталь, отклонявшаяся от нормы, едва заметная и ничего не говорившая стороннему зрителю. Однако Малькольм замечал мелочи – такие, например, как открытое окно на третьем этаже. Окна Общества распашные, не поднимающиеся наверх, поэтому открытая створка выступала на улицу из проема. Когда Малькольм заметил створку, он не сразу придал этому значение, но, пройдя еще несколько шагов, вдруг понял, что именно не так, и остановился. Собственно, раскрытые окна не редкость в Вашингтоне, даже в дождливую погоду. Климат в городе теплый, и весенние дожди в этом смысле не исключение. Однако, поскольку воздух в здании Общества кондиционированный, открывать окна ради свежего воздуха бессмысленно, тем более, сообразил Малькольм, с учетом того, какое из них было открыто. Окно Таматы.