Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Митчелл тем временем затребовал к себе в кабинет все документы, имеющие отношение к Обществу. В чрезвычайной ситуации офицер, дежурящий по «тревожной» линии, получает чрезвычайные полномочия. Фактически он руководит большей частью Управления, и это продолжается вплоть до соответствующего приказа директора. Не прошло и минуты с момента, когда он запросил документы, как ему отзвонились из архива.

– Сэр, компьютерная проверка показала, что все базовые документы на девятую секцию семнадцатого отдела отсутствуют.

– Они… что?

– Отсутствуют, сэр.

– Тогда пришлите мне все, что у вас на них вообще найдется, и, чтоб вас, пришлите под охраной! – Митчелл брякнул трубку на рычаг прежде, чем потрясенный чиновник успел ему ответить. Митчелл сорвал другую трубку; ответили ему мгновенно. – Заморозка! – рявкнул он в телефон. Спустя несколько секунд все выходы из комплекса были перекрыты. Любая попытка войти или выйти встречалась огнем на поражение. По всем коридорам комплекса тревожно замигали красные огни. Специальные группы охранников начали прочесывать коридоры, приказывая всем, не занятым непосредственно в осуществлении режима тревоги, покинуть общественные помещения и вернуться на свои рабочие места. Малейшее промедление в выполнении этого приказа каралось приставленным к животу пистолетом и наручниками на запястьях.

Дверь в комнату дежурного отворилась сразу после того, как Митчелл отдал приказ блокировать комплекс. В помещение вошел, даже не потрудившись отдать честь часовому, массивный мужчина. Митчелл еще продолжал говорить по телефону, так что здоровяк плюхнулся в кресло рядом с заместителем дежурного.

– Что, черт возьми, происходит?

В нормальной ситуации на его вопрос ответили бы не задумываясь, но в настоящий момент Митчелл исполнял обязанности Бога. Заместитель покосился на своего шефа. Митчелл, продолжавший сыпать распоряжениями по телефону, все же услышал вопрос и кивнул. Его зам кивнул в ответ и выложил здоровяку краткое изложение того, что случилось и что успели предпринять. Когда он закончил рассказ, Митчелл положил трубку и вытер замусоленным носовым платком вспотевший лоб. Здоровяк устроился в кресле поудобнее.

– Митчелл, – произнес он, – если вы не против, я бы остался здесь – вдруг вам помощь потребуется. В конце концов, это я руковожу семнадцатым отделом.

– Спасибо, сэр, – кивнул Митчелл. – Буду рад любой вашей помощи.

Здоровяк хмыкнул и приготовился ждать.

Если бы вы проходили по Юго-Восточной-А прямо за Библиотекой Конгресса где-то в начале второго часа пополудни этого пасмурного четверга, вас бы удивила необычная для этого места активность. Словно из ниоткуда вынырнуло человек пять или шесть, и все направились к белому трехэтажному зданию. Прежде чем они успели подойти к двери, с противоположных сторон улицы подъехали и остановились прямо напротив дома две машины. На заднем сиденье каждой сидело по одному человеку, настороженно вглядывающемуся в фасад и сжимающему что-то в руках. Шестеро пешеходов зашли в калитку, но на крыльцо поднялся только один. Достав большую связку ключей, он повозился с замком и, дождавшись щелчка, кивнул остальным. Когда дверь распахнулась, шестеро выждали несколько секунд и только потом втянулись внутрь, закрыв за собой дверь. Мужчины в машинах немного расслабились, выбрались из салонов и принялись прогуливаться взад-вперед перед домом. Автомобили двинулись каждый в свою сторону, но, проехав несколько метров, припарковались у тротуара, при этом водители почти одновременно обменялись кивками с мужчинами, стоявшими по углам здания.

Спустя три минуты дверь отворилась. Из дома вышел человек и не спеша подошел к стоявшей поближе машине. Сев в салон, он снял трубку радиотелефона. Еще через две-три секунды его соединили с Митчеллом.

– Нападение подтверждается, – говорившего звали Алан Ньюберри. Ему довелось понюхать пороху во Вьетнаме, в Заливе Свиней, в горах Турции, в десятках темных переулков и темных зданий по всему миру, и все же Митчелл уловил в его голосе болезненную напряженность.

– Как, и насколько плохо? – Митчелл только сейчас начал по-настоящему верить в происходящее.

– Предположительно группа численностью от одного до пяти человек. Следов насильственного проникновения нет. Оружие, должно быть, использовалось с глушителями, иначе это услышало бы полгорода. В доме шесть трупов: четверо мужчин, две женщины. Большинство, похоже, не успели понять, что произошло. Следов дотошного обыска нет. Фотокамера наблюдения и пленка уничтожены. Телефоны молчат – возможно, перерезаны провода или уничтожен местный коммутатор. Над парой убитых придется здорово потрудиться, прежде чем предъявлять на опознание. Тихо, чисто и быстро. Убийцы точно знали, что им делать, – все до последней детали. Явно опытные.

Митчелл подождал еще на случай, если Ньюберри захочет что-нибудь добавить.