Шесть историй о любви

Позавтракали и стали собираться. Иванюк предупредил, что выйти надо до восьми часов. Все продукты достали из инструкторской палатки и быстро разделили по числу присутствующих. Надежде, недовольной такой справедливостью, Виталий объяснил, что здесь все - туристы, все - одинаковы и не делятся по половому или национальному признаку. Хотя вот ту же картошку и так делили только среди парней. Если кто-то из молодых людей желает проявлять джентльменство, то это- его личное дело. Вообще-то, это не поощряется. В походе все- туристы.

Вышли вовремя. Как полагается, оставили компот для следующей группы и убрали мусор за собой. Дежурным по кирпичу Мишенька назначил Васю. Он обнаружил камень у себя в рюкзаке, когда укладывал спальник и переложил его к Бергеру, который не ко времени отвлекся.

Они вышли по тропинке на дорогу. В тот день им надо было преодолеть самый длинный переход в двенадцать километров.

– Рюкзаки почти не похудели,— сделал вывод Вадим.— Мало жрете, товарищи, нести тяжело.

– Зато, может, сами похудеем,— предположила Надя.

– Напрасные надежды,— возразил Иванюк.— Это бывает страшная катастрофа для тех, кто мечтает похудеть таким образом. Туристическая пища очень калорийная и после ходьбы ее поглощают в таком количестве, что чаще всего, все, наоборот, толстеют.

Девушки оспаривать мнение опытного инструктора не решились, и кое- кто из них загрустил.

После вчерашнего мускулы ног болели, но как известно, это не смертельно, и группа медленно набирала обороты и входила в ритм.

Небо потемнело, и на землю брызнул мелкий дождик. На две минуты туристы остановились, повытаскивали из рюкзаков штормовки, и, облачившись в них, зашагали дальше, моля, чтобы дождь не стал проливным. К счастью мольбы их были услышаны небом.

– Я думал, что туризм, особенно пешеходный, это когда идешь и любуешься красивыми видами, которые тебе открываются на каждом шагу,— размышлял вслух Бурлаков.

– А теперь до тебя дошло, что всю дорогу ты пялишься на рюкзак идущего впереди, а если дорога идет вверх или рюкзак слишком тяжел и гнет к земле, то на его же задницу?— поинтересовался Иванюк.

– Ты как всегда прав, начальник,— согласился Михаил.— Даже по сторонам смотреть некогда, да и нет охоты.

Дорога вела в горы, но вскоре подъем закончился, лес расступился, и туристы вышли на открытое пространство. Вдали виднелись какие-то строения. Здесь группа подтянулась и пошла уже не гуськом, а свободной толпой по двое, по трое.

Михаила догнал Вадим и они пошли рядом, мирно беседуя.

– Что там бабье на стоянке не поделило?— спросил Дюков, отлучавшийся куда-то во время утреннего конфликта.

– Да эта брянская подруга чего-то кипятилась. То ли ей недоложили чего, то ли лишнего положили. Вдобавок, они, похоже, на два лагеря разбились. Непримиримых. Одни курят, другие это не переносят. И если я правильно понял, то теперь у нас есть вагон для курящих, то есть палатка, и для некурящих. Вчера они чего ссорились, курящих у нас пять, а других семь. В одной палатке пусто, в другой густо.

– О чем говорим?— послышался сзади девичий голос.

– Ну о чем, могут говорить два интеллигентных, русских мужика? О женщинах, естественно, Оленька,— ответил Бурлаков.— И это даже не я придумал. Это еще Антон Палыч заметил, который Чехов.

– Да ну, сочиняешь.

– Оленька, я всегда говорю женщинам правду. Вот возьми его повесть "Ариадна", там так и написано, что когда встречаются два русских мужика, то они сразу начинают про женщин сплетничать.

– Опять разыгрываешь?— спросила Ольга.

Мишенька только тяжело вздохнул и улыбнулся.

Ольга была очень доверчивая, добрая и впечатлительная девчонка. Они шли второй день, но ее пару раз удалось необидно разыграть. И в течение всего похода это проделали раз пятнадцать.

Ей с самым серьезным видом говорили невероятную чушь, заведомые враки, а правдивую информацию давали с таким ехидным видом, что она почти ни разу не могла определить, какие из фактов и событий действительно имели место, а какие- нет.

Вот и сейчас она не знала, шутил Бурлаков или нет.

– Мы сейчас с Вадиком обсуждали, почему женщины не такие, как мужчины. Ты вот знаешь, Оленька, что мужчины и женщины все видят абсолютно по разному?

– Это как?

– Ну вот мы смотрим с тобой на что-то одно, а видим ну совершенно разные вещи.

– Опять врешь!- сказала Ольга.

– Да как вру, когда чистая правда. Вот и Вадим подтвердит.

– Точно,— согласился староста.

– Вот пример. Я увидел красивую девушку. У меня головка закружилась. Ах какая блондинка с голубыми глазами, стройными ножками, тонкой талией. Как ей платьице идет, да прическа такая.

А что видишь ты? Ты видишь и думаешь: "Ага, белокурая стоит.

А волосы-то у тебя, подруга, крашеные, глаза глупые, ноги тощие и волосатые. Помада, правда, импортная. Скорее всего польская. А вот туфли прошлогодней моды. А платье-то, платье. Такие в прошлую субботу в универмаге на Кирова выбросили. Полгорода в них ходит, а мне такой фасон не нравится, да и расцветки гнусные. Да худая ты какая? И в какой парикмахерской, позволь спросить, и какая ученица тебя так обкорнала?"

Заметила разницу в мышлении?