Шесть из восьми

– Как и все, наверно, мечтаю о жене, детях… – решил он подыграть.

– А какой должна быть твоя жена? – спросила Александра, открывая глаза и поворачиваясь к нему, так что ее лицо оказалось очень близко, и он почувствовал теплое дыхание на своей холодной коже.

– Она должна меня любить, – твердо произнес Евгений и повернулся к Александре. Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом девушка резко обняла его и прикоснулась губами к его губам. Отвратительно! Евгению хотелось плеваться, когда ее язык во время поцелуя попытался залезть к нему в рот. Он ненавидел это ощущение, поэтому зубы так и не разжал. Александра удивленно отстранилась.

– Извини, не люблю целоваться с языком, – пояснил он. – Можно я тебя просто обниму?

Александра еще раз безмолвно замерла, но тут же улыбнулась:

– Да, конечно, как скажешь.

Евгений чуть неуклюже погладил ее по плечу, но толстая подкладка куртки не давала почувствовать тело. А ему безумно захотелось сейчас прикоснуться к ее коже. Рука скользнула вверх, и он дотронулся ладонью до обнаженной шеи. Девушка чуть вздрогнула, а ему вдруг стало очень спокойно: он почувствовал под пальцами ее пульс. Евгений прикрыл глаза и на секунду представил на ее месте другую. Возбуждение покатилось вниз, и он ртом вдохнул холодный воздух, пытаясь его остановить. Нет, еще рано, слишком рано.

13 мая. День

– Какие у вас отношения были с погибшими? Евгений, не отводя взгляда от темно-коричневого пятна на тенте чуть сбоку от Вики, произнес монотонным голосом:

– У меня не было с ними никаких отношений. У нас как-то сразу сложилось с Сашей, и на других девушек я внимания не обращал.

– Любовь с первого взгляда? – усмехнулась Вика.

– Не знаю… Она проявила интерес, мне это было приятно. И захотелось узнать ее получше. Вот и все. Разве не за этим мы сюда приехали?

Евгений наконец посмотрел Вике в глаза, но как-то исподлобья. Она поняла, кого он ей напоминает. Теленка из старого советского мультика, которого воспитывал волк. «А то все мама да мама» – любимая фраза всплыла в голове, и Вика не успела сдержать улыбку, но Евгений, видимо, подумал, что смеются над ним, и еще сильнее набычился. А ведь он обладал достаточно красивыми правильными чертами лица, но это выражение, затравленное и агрессивное одновременно, все портило, так что сразу хотелось держаться от него подальше.

– Вам лучше знать, – собралась Вика. – Очень радостно слышать, что хоть у кого-то в этой истории сложилось. Но давайте вернемся к обстановке в лагере. По вашим ощущениям, у кого-то был повод желать смерти погибшим?

Евгений вновь покачал головой, но как-то слишком много и часто, будто у него начался тремор. Вика напряглась: что-то он не договаривал.

– Они обе казались очень добрыми, – все так же, чуть трясясь, произнес программист. – Всегда старались помочь. Не знаю, кто мог бы желать им зла.

– А Марк Шарвин? Вы же жили с ним в одной па латке и больше всего общались. Вы верите, что он мог их убить?

Евгений вновь уставился на пятно и будто остекленел. Секунд двадцать он сидел не шевелясь и наконец произнес:

– Я не знаю, кто еще кроме него мог это сделать.

– Но до той ночи он не проявлял негатива к ним?

Глаз собеседника дернулся. Резко, как при нервном тике. Вика вновь подумала, что за монотонным голосом и вымученными фразами скрывается сильнейшее волнение.

– Мне кажется, ему не нравилась Яна.

10 мая. День

– Будешь со мной? – спросил Марк, забираясь в па латку. В руке он держал бутылку вина и штопор.

Евгений приподнялся в спальнике и покачал головой:

– Не хочу, тем более еще только обед.

– Ты ж сам говорил, что самое время поспать после бессонной ночи. А мне без вина здесь не спится, – с тоской в голосе произнес Марк. – Вчера хоть вырубился с вечера, но слышал, как ты вернулся в пять утра, и больше так и не улегся. Сейчас срубает.

– Может, так заснешь?

– Нет, не получится. Хочу вина, мне всегда помогает. Марк осторожно снял с горлышка этикетку, сел на свой спальник и зажал бутылку между ногами. Аккуратно приставил штопор, завинтил его и, подняв плечики, резко выдернул пробку. Несколько капель красного попало ему на руки. Не боясь грязи, он слизнул вино с ладони языком. Евгения передернуло.

– Точно не хочешь? – протянул Марк бутылку.

– Точно, – покачал головой программист.

Марк, не доставая бокала, выпил прямо из горла. Вновь вытер рот ладонью и вытащил из кармана куртки маленькую банку шпрот. Организаторы оставили им уйму консервов самого разного толка.

Евгений устроился поудобнее в спальнике и попытался закрыть глаза, наблюдать за этой трапезой у него не было ни малейшего желания. Терпеть не мог алкоголиков. С детства, когда отец еще был жив. Он тогда решил, что никогда не притронется к спиртному. Да, полностью исполнить обещание не удалось, но пил он крайне редко, только по особым поводам.

– Скучные вы все… – пробормотал Марк, видимо, алкоголь требовал не сна, а разговора. – Как Янка-то вскипела, когда я выпить за обедом предложил. Да и этот боров ее тут же поддержал, небось ждет, что она к нему в спальник полезет.