Шесть из восьми

Владимир внимательно посмотрел на девушку, ожидая ответа. Яна вновь улыбнулась и наклонилась к нему. Уже через секунду он почувствовал ее губы на своих, она все поняла правильно.

14 мая. День

– Мы занялись сексом. Все. Что я должен еще сказать? – Владимир внимательно посмотрел на допрашивающую его Вику.

– И во сколько закончили?

– Не знаю, я не смотрел на часы. Просто заснул. Она сказала, что разбудит, когда пойдет меняться с Лилей. Но не сделала этого. Я проспал до утра. Посмотрел на часы: было уже почти семь, и только тогда до меня дошло, что я не в своей палатке. И ни Лили, ни Яны в ней не было. Дежурили же до пяти утра, и к этому времени обе должны были вернуться. Я оделся и вылез из палатки. Подошел к мусорке, чтобы выкинуть презерватив, и тогда увидел, что костер потух, причем уже давно, угли совсем остыли. Я залез к себе в палатку и разбудил Матвея, спросив его, не знает ли он, что произошло ночью. Он был сильно невыспавшимся, но все-таки собрался, и мы вместе пошли искать девушек.

– Меня тогда еще смутило, почему вы вылезли из своей палатки в семь утра и пошли осматривать остров… Владимир напрягся.

– Да, тут я соврал. Мы с Матвеем поднялись наверх, к туалету, и тут он заметил среди деревьев лежащую в крови Яну. Мы сразу спустились к ней. Было очевидно, что она уже мертва. Тогда же метрах в двадцати от нее Матвей увидел труп Лили. У него началась настоящая истерика, я еле увел его обратно в лагерь. Там я увидел, что палатка Марка пуста, и сразу заглянул к девочкам: Надя и Саша еще спали. Саша сказала, что вернулась в палатку от Жени совсем недавно, хотела привести себя в порядок с утра и задремала. Надя, как и Матвей, услышав про погибших, начала рыдать. Я хотел зайти к Жене, но Саша сказала, что разбудит его сама. Больше к трупам мы не подходили.

– А как Евгений отреагировал на смерть девушек?

– В ступоре был. Как, впрочем, и потом. Невозможно было понять, что у него в голове творится. Есть вероятность, что он имеет отношение к смертям?

Вика пожала плечами.

– Во-первых, ничего еще непонятно. Во-вторых, я не готова обсуждать версии с подозреваемым.

– О как! – воскликнул Владимир. – То есть я уже отношусь к этой категории?

– Вы занимались сексом с жертвой в ночь гибели. Потом ее забили насмерть. Причем неизвестно, что из этого произошло раньше.

Владимир усмехнулся:

– Ну вы что, серьезно думаете, что я ее изнасиловал? Или, по-вашему, так бы она мне не дала?

Вика посмотрела на серую стену кабинета для допросов, где они сидели, будто пытаясь найти там ответ: нужно ли ей сейчас выкинуть перед Владимиром новый козырь. И все-таки произнесла:

– У нас есть серьезные основания предполагать, что она могла избегать контактов с мужчинами.

– Это почему же? – В голосе Владимира звучало искреннее удивление.

– Судя по истории ее браузера в ноутбуке, последний месяц Яна активно пользовалась соцсетью для сексуальных меньшинств.

Владимир вздрогнул:

– Что за бред?

Ровно те же слова произнесла час назад Вика, когда креативный директор проекта позвонил ей и сказал, что их айтишник проверил ноутбук Яны. История браузера говорила сама за себя: девушка активно заходила на популярный сайт знакомств для сексуальных меньшинств, но пароли не сохраняла. Это неудивительно, учитывая, что ноутбук был рабочим.

Интересно, почему она просто не пользовалась этим сайтом на телефоне? Или пользовалась и там, и там? С ноута, конечно, удобнее писать длинные сообщения. Однако почему она влезла в пари насчет Марка, если сама была лесбиянкой? В общем, ничего не понятно. Как уже достала ее эта тема с ориентацией. С другой стороны, что это меняло? Хотя ситуация с Владимиром в таком случае приобретала новые оттенки.

Вика вернулась к допросу:

– Это не бред. Это факт. Поэтому меня и удивляет, что вы говорите, будто она провела с вами ночь добровольно.

– Абсолютно добровольно! Или вам в подробностях рассказать, чем мы занимались?

Вика усмехнулась.

– Если понадобится, расскажете. Пока меня больше интересует вопрос, почему вы все договорились соврать о том, чем занимались прошлой ночью? И что вы еще скрыли?

13 мая. Утро

Евгений стоял возле трупа Лили и не мог отвести от нее взгляд. Лицо девушки было в грязи, волосы, в солнечном свете горевшие рыжиной, разметались по камням. Ни он, ни Матвей, упавший на колени и просто начавший выть (Владимир никак по-другому не мог бы назвать этот звук), были не в состоянии прикоснуться к ней. Владимир присел и дотронулся до шеи. Ее тело было ледяным и таким же безжизненным, как и тело Яны. Но Яна хотя бы была в крови, застывшей за долгие часы лежания в холоде. Наверно, поэтому видеть ее было не так страшно, хотя именно ее горячее дыхание он чувствовал на своей коже этой ночью. В голове не укладывалось, что тот труп – это Яна. Это была какая-то искалеченная сломанная кукла, но не она.

А вот Лиля казалась почти живой, лишь синяки на шее, точнее, один, опоясывающий, прямо над укороченным воротом свитера. Явно задушена.

– Она мертва? – наконец спросил Евгений.