Шесть извилин под фуражкой

Бабушка близнецов выполнила данное внукам обещание уже через полчаса. Выразилось это в визите старшего лейтенанта Ворохватова в кабинет, где у близнецов шли занятия.

– Утконесовы, выйдите на минуту, – с выражением беспокойства на лице приказал он.

Близнецы под удивленными взглядами сокурсников поднялись со своих мест и вышли из кабинета.

– Я расстроен тем, что мне приходится сообщить вам не очень приятную новость, но ваша бабушка попала в больницу, – сообщил Иван Арнольдович.

– Как? Почему? Что с ней случилось? – засыпали его вопросами братья, мгновенно входя в роль и встревоженно глядя на преподавателя.

– Не знаю, что там именно случилось, но, кажется, она попала под машину, – еще более трагическим тоном заявил Ворохватов.

– А-а, – застонал Антон, пошатнулся и схватился рукой за стенку, чтобы не упасть.

– Крепитесь, – только и сказал на это Иван Арнольдович.

Андрей, как настоящий брат и друг, поддержал Антона и смахнул рукавом с глаза невидимую слезу.

– Бабулечка, как же мы теперь без тебя, – всхлипнул он.

– Ну, не думаю, что все настолько серьезно. Как мне сообщили, у нее лишь несколько ушибов. Так что ваша бабушка еще поживет, – поспешил успокоить братьев преподаватель. – Разрешаю вам уйти с занятий, чтобы навестить вашу родственницу. Она, кстати, сейчас в городской больнице, в травматологическом отделении.

– С-спасибо, – все еще продолжая всхлипывать, пробормотал Андрей и повел обессилевшего от страшной новости Антона на улицу.

Правда, за пределами учебного корпуса, бессилие Антона бесследно пропало, да и Андрей перестал всхлипывать и радостно сказал:

– Здорово все получилось. Бабуля у нас молодец, хотя с больницей она явно перегнула. Придумала бы что-нибудь попроще.

– Вам не угодишь, – послышался из-за угла здания голос Антонины Дмитриевны.

– Бабуля! – в один голос закричали близнецы и кинулись в ее объятия.

Антонина Дмитриевна обняла внуков, погладила их по волосам и спросила:

– Ну и как, помог мой приемчик?

– Помог, я даже чуть сам не поверил в то, что ты попала под машину.

– А, это я так, сказала, что первым в голову пришло, – весело отмахнулась бабушка.

– Но что ты тут делаешь? – неожиданно спохватился Антон.

– И как тебя сюда пропустили?

– А я дежурного на воротах своими фирменными рогаликами угостила, он меня и пропустил, – все тем же беззаботным тоном поведала Антонина Дмитриевна.

– Бабушка, ну как же тебе не стыдно, – покачал головой Андрей. – Это же взятка должностному лицу при исполнении.

Однако на бабушку укор внука не произвел никакого впечатления. Она взмахнула накрашенными ресницами, ласково улыбнулась и произнесла:

– Я совсем не поняла, что ты сейчас сказал, но мне нисколько не стыдно, и я очень рада вас видеть. К тому же мне очень хотелось узнать, что за обстоятельства у вас появились, из-за которых вам немедленно понадобилось сбежать с занятий. Рассказывайте немедленно, иначе мигом отшлепаю обоих.

– Бабуля, мы уже не дети, – попытался защититься Андрей.

– Для меня вы всегда будете детьми, – отрезала Антонина Дмитриевна. – А теперь ведите меня туда, где я могу с вами спокойно поговорить, – приказала она.

Близнецы переглянулись и поняли, что спорить с собственной бабушкой бесполезно.

– Ладно, пойдем в нашу комнату, – вздохнул Андрей и, взяв бабушку под локоть, повел ее к общежитию.

Антон по шпионской привычке шел чуть позади, оглядываясь и наблюдая за окружающей местностью, потому что очень боялся, как бы кто-нибудь не увидел Антонину Дмитриевну на территории школы.

* * *

Садюкина Веня обнаружил в спортзале, когда тот приподнимал на снаряде для прыжков в высоту планку повыше, хотя куда уж могло быть выше, курсанты не понимали. Некоторые из учеников даже умудрялись до нее допрыгивать, но при этом касались ее только грудью, а вовсе не перебрасывали через нее тело, как это положено при прыжках в высоту.

Кулапудов кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, но Фрол Петрович был так занят своим делом, что не обратил на это никакого внимания. Тогда Веня кашлянул еще раз, потом еще, и тут воздух, что называется, попал не в то горло, отчего курсант и вовсе зашелся в неистовом кашле. Вот тут, наконец, Садюкин очнулся. Он опустил планку на пол и обернулся.

– А-а, Кулапудов, – протянул он. – Тебе чего?

– Мне… кхе-кхе… ничего. Это вы мне задание хотели дать.

Садюкин, видимо, про задание уже забыл, но вот кашель курсанта Кулапудова его насторожил.

– Ты что, болен? – подозрительно спросил он.

– Нет. Просто воздух не в то горло попал.

Веня говорил не очень понятно, но Садюкин, который за годы преподавания в школе милиции видел и не такое, сразу вошел в курс дела. Он угрожающе закатил рукава, приблизился к Вене и, размахнувшись, со всей силы заехал ему по спине.

– Кхе… – и Веня полетел прямиком на разложенные на полу спортзала кожаные маты.

Удар был настолько сильным, что несколько секунд Веня не то что кашлять, даже вздохнуть не мог. Но, как ни странно, это помогло.

– Живой, – наклонился к нему Садюкин.

– Кажется, – неуверенно пробормотал Кулапудов, поднимаясь.

– А теперь, курсант Кулапудов, доложите, за чем пришли, – приказал Фрол Петрович.