Шесть к одному – против(ЛП)

— Вообще-то, — сказал он, удивляясь, что не замечал этого раньше, — ты даже больше напоминаешь мою мамочку, чем она сама. Понимаешь, о чем я? Она тоже художница и в работу уходит с головой. Ей ничего не стоило забыть покормить нас с сестрой, так что нам с раннего возраста пришлось учиться самостоятельности и самодостаточности. Но в любом случае спасибо — ты очень любезна.

Она еще раз взглянула на него испытующе.

— Все будет в порядке? Уверен?

— Абсолютно.

— Ладно. Раз так, то я, пожалуй, оставлю тебя в покое. Завтра рано открываться, а я уже сейчас едва стою на ногах. Позвони мне утром, хорошо?

— Чтобы ты знала, что я пережил эту ночь? А если не переживу, ты не опоздаешь?

— Ох, не говори так!

Он рассмеялся, обнял ее крепче и, чмокнув, проводил до машины.

Движения на дороге почти не было, и Гидеон возвращался домой с открытым окном, чтобы не уснуть. Ночной воздух освежал, и он пожалел — уже не в первый раз, — что едет не на мотоцикле. С тех пор, как он разбил свой драгоценный «нортон», врезавшись — пусть и не по своей вине — в дерево, прошло два года, и все это время Гидеон пользовался «лендровером», который подарили Джайлс и Пиппа. Поначалу ему нравились комфорт и удобства нового транспортного средства, но зов двухколесного друга звучал в душе, становясь постепенно все сильнее и сильнее.

По мере того, как перспективы финансового подъема, связанного с заказами на портреты, вырисовывались все яснее, идея покупки другого мотоцикла не только пустила корни, но и расцвела пышным цветом, и к тому моменту, как он достиг Сторожки, единственной из нерешенных проблем остался выбор марки.

Зебеди приветствовал хозяина с обычным неуемным восторгом, демонстрируя широкий набор прыжков и кувырков, которым и был обязан своей кличкой. Гидеон пытался отучить его от этой привычки, но не преуспел, а поскольку пес не прыгал больше на людей, а лишь скакал на месте, махнул на него рукой и оставил все, как есть. В конце концов то было всего лишь безобидное выражение радости, а Гидеон всегда отстаивал индивидуальность.

Закрыв дверь, он поискал глазами Эльзу, но не нашел, что было не совсем обычно. Большую часть времени она проводила на кухонной плите «ага» и почти всегда выходила встречать его, когда он возвращался домой. Пожав плечами, Гидеон успокоил Зебеди и отправился в кухню — приготовить последнюю чашку кофе. Голова почти не болела, а потому он отказался от таблеток и, окликнув пару раз кошку, выпустил пса на пять минут во двор, потом выключил свет и поднялся наверх с надеждой увидеть Эльзу на кровати.

Ее там не было.

Гидеон нахмурился и, оставив кружку на прикроватной тумбочке, приступил к поискам. Кроме спальни, на втором этаже помещались лишь еще одна спальня и ванная. Обе двери были закрыты, но он все-таки заглянул в комнаты на тот случай, если Эльза каким-то образом оказалась запертой. Ни в спальне, ни в ванной ее не оказалось.

Обеспокоенный ее отсутствием уже всерьез, Гидеон спустился вниз, включил свет, переступил через Зебеди, улегшегося на привычном месте у подножия лестницы, и вышел в гостиную. Пес поднял голову и сонно повилял хвостом.

— Эльза?

Ничего и никого.

— И куда же, черт возьми, ты подевалась, — пробормотал он, возвращаясь в холл и открывая дверь в студию. Еще одно разочарование.

А где он видел ее в последний раз?

В холле, когда уходил из дому в половине шестого. Эльза сидела у двери в кухню и смотрела на него укоризненно, как всегда, когда он куда-то собирался. Окна и двери закрыты, следовательно, она должна быть в доме.

Предавшись размышлениям, Гидеон не сразу услышал повизгивание, а услышав, понял, что Зебеди рядом нет. Обычно, когда он был дома, пес следовал за ним тенью. Звук доносился из гостиной, и Гидеон, вернувшись туда, увидел, что Зебеди стоит на коврике перед дровяной печью, подняв уши и склонив на бок голову, и пристально смотрит на стену у камина.

— Ты что задумал, Зеб? — поинтересовался Гидеон. — Или что-то нашел?

Он подошел к камину и, опершись рукой о дубовый ригель, наклонился и заглянул во тьму.

Там, на пыльном, затянутом паутиной выступе, сидела, съежившись, Эльза.

— Привет, малышка, — мягко сказал он и услышал в ответ протяжное и жалобное «мяу».

Когда Гидеон протянул руку, чтобы вытащить котенка из убежища, тот попытался отпрянуть, но выступ был слишком короткий и узкий, и через несколько секунд, после короткой схватки, Эльза оказалась в его руках. Он отнес кошку в кухню и положил на ее излюбленное место — на плиту. Потом, сняв с паутину и смахнув пыль с гладкой пятнистой шерстки, открыл баночку сардин и налил в блюдце молока. Интересно, что могло так напугать животное, заставить его прятаться? Не Зебеди же ее обидел? Прежде пес такого рода склонностей не проявлял, а если бы и провинился в его отсутствие, то уже попытался бы так или иначе оправдаться. Зебеди не раз признавался в мелких проступках, причем, еще до того, как они становились очевидными самому Гидеону.