Шесть камешков на счастье

Мяч в моих руках возвращает меня к действительности и усиливает внимание. Я поворачиваюсь и в тысячный раз делаю вид, будто собираюсь дать пас левому полузащитнику, а потом внезапно отступаю на три шага назад и ищу глазами принимающего, которому мог бы передать мяч. Но вижу лишь, как полузащитник команды противника, словно огромный бронетранспортер, несется в мою сторону.

Что за?..

Я инстинктивно сворачиваю вправо, приближаясь к открытому участку возле трибун, откуда смогу дать нормальный пас или хотя бы определить правильное расстояние.

И тут опять вижу маму.

Только вот она уже не просто разговаривает с тренером, она его обнимает. Прямо на глазах у всего стадиона.

Ну и дела!

Ошарашенный этим зрелищем, я на какое-то неуловимое мгновение замедляю бег, и этого оказывается достаточно, чтобы произошла катастрофа.

Я чувствую невероятной силы удар, сбивающий меня с ног. Оказывается, я не заметил опекавшего меня крайнего правого защитника, хотя и уверен, что увернулся бы, не отвлекись я на маму. Грохаясь со всеми этими защитными накладками на газон, я все еще не могу отвязаться от мысли, что такое происходит с моими родителями. Почему, вместо того чтобы смотреть матч, мама обнимается с тренером? И где, черт побери, отец? Чушь какая-то!

И как раз перед тем, как я впахиваюсь в лужайку, мяч выскальзывает у меня из рук – теперь исход матча решен. В следующую секунду защитник команды противника, к тому моменту уже оказавшийся на моей линии нападения, перехватывает мяч и отбегает на восемьдесят два ярда в противоположном направлении. Тачдаун – и вот мы окончательно продули.

Защитники понуро бредут к трибунам. Я не шевелюсь. Не то чтобы я не мог, да только не хочется. Я просто лежу на спине и не в силах подняться с газона. Не хочу видеть горькие физиономии товарищей по команде – они-то рассчитывали, что я обеспечу победу. И уж тем более не хочу видеть толпу. Ее бодрящее улюлюканье сменилось мрачной тишиной. Но больше всего я не хочу видеть, как мама обнимает тренера Роулинза.

Наконец ко мне подгребает Диллон. Я получаю такой силы затрещину, что вскакиваю как ошпаренный. И так он делает на каждой игре.

– Соберись. Ну, такой был удар. Тут любой сплоховал бы. Они тебя обхитрили, – говорит Диллон.

– Знаешь, что-то мне подсказывает, что пятнадцать тысяч зрителей на трибунах с тобой не согласятся. Хотя… Погоди, четырнадцать тысяч девятьсот девяносто восемь. Не думаю, что мама с Роулинзом видели эту жуть, – отвечаю я.

Диллон глупо лыбится:

– Не знаю. Тренеру как будто под дых со всей дури вкатили. Кстати, поторопись – он хочет с тобой поговорить.

Глава 6 Хэлли

На улице моросит дождь, и я продрогла. Надо было надеть плащ… и взять зонт… Или вообще не приходить.

Боже, о чем я только думала?

Мне всего-то надо было дождаться, пока Тай вернется домой после матча, и тогда сообщить ему… Но, посовещавшись с Элис, мы решили, что нужно пойти на игру. «Папа хотел бы, чтобы кто-нибудь из нас был с Таем!» – настояла Эл. Я знала, что с ней не поспорить, и мы поехали. Но когда я припарковала машину за несколько домов до школы, Элис отказалась вылезать, сославшись на то, что якобы не хочет, чтобы ее в заплаканном виде заметили эти «уроды-семиклашки».

– Прекрасно, – сказала я. – Тогда обещай мне, что останешься в машине, пока я не вернусь. Мы с Таем будем скоро.

Как только я вижу счет на табло, я понимаю, что Элис долго ждать не придется. Осталась всего пара минут до конца четвертой четверти. Если я окажусь на трибуне, когда игра закончится, то смогу сразу забрать Тая.

Я продираюсь сквозь толпу, стараясь быть незаметной, и оказываюсь перед скамьей игроков. В эту зону зрителей не пускают, но я уверена, что никто не будет против.

Разглядеть тренера Роулинза совсем не сложно – выше всех игроков на голову, с бритой головой, он активно раздает указания.

Мой взгляд скользит в сторону поля, туда, где сейчас пробегает Тай. Он принимает мяч, отступает назад и передает пас в сторону. Трибуны ревут.

Практически тут же из громкоговорителей слышится голос: «Номер семь, Тай Стин, передает пас номеру пятьдесят шесть, Чаду Хэстингсу. Возможно, это ознаменует первое поражение команды в желтых куртках!»

Когда голос диктора затихает, кто-то рядом произносит:

– Миссис Стин?

Это голос одного из тренеров, вставшего со скамьи позади меня. Мы встречались в прошлом году, на вечеринке, где собрались все члены команды, но имя его я вспомнить не могу.

– Все в порядке? – спрашивает тренер.

Я не хочу лгать, но говорить о случившемся у меня тем более нет никакого желания, поэтому я качаю головой.

– Ну же, идите сюда! – говорит он.

Я решаю подойти к нему. Если откажусь, он станет уговаривать, а это заметят все. Нет уж.

– Простите, – продолжает тренер, когда я подхожу к его скамье, – но выглядите вы… Что случилось?

– Мне просто… нужно поговорить с сыном.

Тренер бросает взгляд на поле и смотрит на табло со счетом.

– Сейчас, мягко говоря, не лучший момент. Но пойдемте.