Шесть лет

Я схожу с ума. А если все не взаимно? Что, если я просто развлечение, пока нет кого-то лучше? Например, мой брат. Опять он. Я не могу думать ни о чем другом. Чем больше проходит времени, тем больше я думаю о его возвращении и тем больше мне интересно, как Вик будет вести себя, когда снова увидит его. Мы договорились не говорить о нем, поэтому я молчу. Но я не могу не задаваться вопросом, как она отреагирует при встрече с Брисом. Я не могу вновь видеть то, что происходило, когда им было по восемнадцать лет: они не отлипали друг от друга.

– А для тебя?

Мне нужно знать.

– Думаю, да.

Значит, она сомневается…

– Да, – говорит она. – Так и есть.

Но? Я чувствую, что она сдерживается, чтобы не сказать то, что думает. Я не задаю вопросы, не хочу услышать то, что мне не понравится. И решаю продолжать играть честно:

– Помнишь, когда тебе было четырнадцать лет, и умерла твоя мама. В день ее похорон я видел, как ты сдерживала слезы, чтобы быть сильной ради младшей сестры и отца. Я влюбился в тебя тогда. Мне хотелось быть таким же сильным, как ты, когда мой отец ушел.

– Ты был слишком маленьким…

– Я знаю, да. Младший. Все беспокоились обо мне как о хрупком маленьком существе.

– Ты таким и был.

– Да, – повторяю я, не будучи уверенным. – Но теперь, когда я вырос, хочу, чтобы у тебя остался в голове другой мой образ.

Она обнимает меня за шею и шепчет:

– Если тебе от этого станет легче, то в моем сознании не твой детский образ.

– Нет?

– Хм…

Она прижимает ладонь к моему члену.

– Вовсе нет, – еле слышно произносит она, как будто это секрет.

– Я что, теперь для тебя просто член на ножках?

Она смеется в моих объятиях. Мне чертовски приятно ее слушать. И чувствовать, как она прижимается ко мне.

– Раф!

Какого…

– Тебе действительно нужно запирать дверь лавки, когда мы наедине.

– А тебе действительно нужно сказать своим друзьям, чтобы не появлялись без предупреждения.

– Если я не отвечу, думаешь, он уйдет?

– Сомневаюсь, учитывая его характер!

– Раф!

Мой телефон вибрирует в заднем кармане. Я беру его и замечаю, что Энзо донимает меня текстовым сообщением.

– Какой он терпеливый! – смеется она, одеваясь и убирая инструменты.

– Энзо хочет сходить куда-нибудь, – отвечаю ей.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Амелия будет там, – вздыхаю я.

– Не повезло.

– Она его лучший друг…

– Я знаю, Раф. Ты не должен ни за что извиняться. Если я хочу встречаться с тобой, то твои друзья должны принять меня.

– Встречаться со мной? Звучит как-то по-школьному.

– Ой, а разве ты не в школе учишься? – шутит она.

– Сейчас покажу, что с тобой может сделать школьник!

Она удирает по коридору, когда видит, что я бегу за ней. Я догоняю ее за четыре шага и сбиваю с ног прямо на брезент, которым она застелила всю квартиру, чтобы защитить оставшиеся вещи. Я сразу же располагаюсь между ее ног и уже чувствую, как она смущается. Безумие, какие чувства я у нее вызываю. Я держу эту мысль в голове, убеждая себя, что она меня не бросит.

Вик сжимает мой член и начинает двигать бедрами, возбуждая меня так, как умеет только она.

– Тебе придется называть меня «Госпожа профессор», если хочешь, чтобы я была с тобой добра.

– Госпожа профессор… – повторяю я, чтобы послушать, как звучат эти слова. – Сразу же представляю себе свою школьную учительницу математики: ей было за пятьдесят, у нее были сальные волосы и двойной подбородок размером с ее задницу.

Вик сдерживает смех, а потом высовывает язык и проводит по коже за ухом.

– Уверена, что смогу заставить тебя забыть ее образ, – шепчет она.

Ее тонкие, проворные пальцы скользят под мой пояс, в мои боксеры. Она захватывает мой член своей горячей ладонью и начинает медленные, но твердые движения вперед-назад.

– Да… Думаю, у тебя отлично получается.

– Вы, ребята, хуже кроликов, серьезно! – восклицает мой приятель, который наконец-то поднялся в квартиру, чтобы найти нас.

– Энзо! Черт возьми!

Вик быстро вытаскивает руку из моих штанов.

Я встаю на колени, отстраняясь от нее.

– Что? Хватит уже! Подумайте об одиноких людях, черт подери! Я знаю, что у вас страсть и все такое, но вы как будто пытаетесь побить рекорд!

– Не завидуй! – смеется Вик. – Твой друг не виноват, что такой выносливый!

– Чувак, серьезно, где ты взял эту цыпочку?

Когда мы поднимаемся, то не можем сдержать улыбки.

– Прекратите совокупляться и переоденьтесь! Давайте уйдем отсюда.

Прошла неделя с тех пор, как мой приятель стал уговаривать нас пойти куда-нибудь, и было жизненно важно, чтобы мы уступили его долгому и надоедливому нытью. Энзо, как обычно, невыносим. Он удосужился сказать мне, что ни он, ни Робин давно меня не видели и что теперь я думаю не головой, а членом. И Робин, мой лучший друг с детства, не защитил меня в этом вопросе. И вот мы собрались все вместе как компания приятелей: они вдвоем, Амелия, еще два их студенческих друга, Вик и я.