Шесть лет

— В наши дни некоторые преподаватели работали дежурными по общежитию. Аарон Клейнер был одним из них. Он с семьёй жил на нижнем этаже общежития Тингли. Студенты любили их. Помню, однажды студенты сложились и купили качели для девочек. Они собирали их всё субботнее утро во дворе за Праттом.

Её взгляд стал тоскливым.

— Натали была очаровательной маленькой девочкой. Как она теперь выглядит?

— Она самая красивая женщина в мире.

Миссис Динсмор криво улыбнулась мне.

— Вы романтик.

— Что с ними произошло?

— Сразу несколько событий. Ходили слухи об их браке.

— Какие слухи?

— А какие всегда ходят в студенческих городках? Маленькие дети, рассеянная жена, привлекательный мужчина на кампусе с привлекательными студентками. Я дразню вас по поводу молоденьких девушек, выстраивающихся в очередь перед вашим кабинетом, но я видела слишком много разрушенных жизней из-за соблазна.

— У него были интрижки со студентками?

— Может быть. Не знаю. Это были слухи. Вы слышали о вице-председателе Рое Гордаке?

— Я видел его имя на нескольких почётных табличках.

— Аарон Клейнер обвинил Гордака в плагиате. Обвинение так и не было предъявлено, поскольку вице-председатель — очень высокий пост. Аарон Клейнер был понижен в должности. Затем, он был вовлечён в скандал с мошенничеством.

— Профессор жульничал?

— Нет, конечно же, нет. Он выдвинул обвинение против одного или двух студентов. Я уже не помню подробности. Наверное, это и было его погибелью. Не знаю. Он начал пить. Он стал вести себя всё более и более эксцентрично. Тогда и появились слухи.

Она снова посмотрела на фотографию.

— Поэтому его попросили написать заявление об увольнении?

— Нет, — ответила миссис Динсмор.

— Тогда что случилось?

— Однажды его жена вошла в эти самые двери. — Она показала на дверь позади себя. Я знал эти двери. Я проходил через них тысячи раз, но всё же посмотрел на них, как будто мама Натали может снова появиться там.

— Она плакала. Истерически. Я сидела на том же, где и сейчас, на том же самом месте, за тем же самым столом…

Её слова затихли.

— Она хотела увидеться с профессором Юмом. Его не было на месте, поэтому я позвонила ему. Он поспешил сюда. Она сказала ему, что профессор Клейнер исчез.

— Исчез?

— Он собрал вещи и сбежал с другой женщиной. Бывшей студенткой.

— С кем?

— Не знаю. Как я уже говорила, у неё была истерика. В течение следующих нескольких дней он не перезванивал. А мы в свою очередь не могли дозвониться до него. Мы ждали. Помню, что у него были занятия после обеда. Он так и не появился. Профессор Юм был вынужден заменять его. А потом и другие преподаватели по очереди заменяли его до конца семестра. Студенты были по-настоящему расстроены. Родители звонили, но профессор Юм успокоил их, поставив всем оценку «А».

Она пожала плечами, подвинула ежегодник ко мне и притворилась, что вернулась к работе.

— Мы никогда больше ничего не слышали о нём.

Я сглотнул.

— А что случилось с его женой и дочерями?

— То же, думаю.

— Что это значит?

— Они переехали в конце семестра. И я больше ничего о них не слышала. Я всегда надеялась, что они, в конце концов, переехали в другой колледж, и всё наладилось. Но, полагаю, этого не случилось, так?

— Да.

— Так что с ними произошло? — спросила миссис Динсмор.

— Не знаю.

Глава 20

Кто бы мог знать?

Ответ: сестра Натали, Джули. Она отшила меня по телефону. Интересно, удачливее ли я буду при личной встрече?

Я шёл назад к машине, когда зазвонил телефон. Я посмотрел на номер телефона. Код — 802.

Вермонт.

Я нажал кнопку ответа и сказал «алло».

— Эм, привет. Ты оставил свою визитку в кафе.

Я узнал голос.

— Куки?

— Нам нужно поговорить, — сказала она.

Я сжал телефон сильнее.

— Слушаю.

— Я не доверяю телефонам, — сказала Куки. В её голосе была слышна дрожь. — Ты не мог бы приехать сюда?

— Если хочешь, я могу сейчас же выехать.

Куки объяснила, как добраться до её дома, который располагался недалеко от кафе. Я поехал по 91 на север и безуспешно пытался не торопиться. Сердце билось в груди, казалось, под ритм любой песни. К тому времени, когда я доехал до границы штата, была уже полночь. Я начал это утро с того, что прилетел, чтобы увидеть Делию Сандерсон. Это был длинный день, и в какой-то момент я ощутил, насколько измотан. Я вспомнил, как в первый раз увидел картину Натали с коттеджем на холме. Тогда Куки подошла сзади и спросила, нравится ли она мне.

«Почему, — снова спросил я себя, — когда я был в кафе в последний раз, Куки вела себя так, как будто не помнила меня?»

Мне ещё кое-что вспомнилось. Кто-то сказал мне, что не было никакого «Поселения творческого восстановления», но когда мы с Куки разговаривали, она сказала: «Мы никогда не работали в усадьбе».

Тогда я не обратил на это внимания, но если не было никакого поселения на холме, разве вы не ответите что-то в духе:

— А? Какое поселение?