Шесть лет

— Моя мама сейчас в больнице. Осложнения при диабете. Я пытаюсь ухаживать за ней, но… — Её голос затих. — Понимаешь ли, мама так и не вышла снова замуж. У неё не было личной жизни. Мой отец всё у неё забрал. И всё же Натали ждала какого-то примирения. Она по-прежнему думала, не знаю… что ещё не поздно. Натали такой мечтатель. Было ощущение, что она хотела найти способ доказать свою точку зрения, найти мужчину, который никогда не оставит её, тем самым доказав, что отец тоже не собирался от нас уходить.

— Джули?

— Что?

Я убедился, что она смотрит мне в глаза.

— Она встретила такого мужчину.

Джули посмотрела в окно и заморгала. Слёзы побежали по её щекам.

— Где Натали? — спросил я.

Джули покачала головой.

— Я не уйду, пока ты не скажешь. Пожалуйста. Если она по-прежнему не хочет видеть меня…

— Конечно же, она не хочет видеть тебя, — рявкнула Джули, внезапно рассердившись. — Если бы она хотела, разве бы она сама не связалась бы с тобой? Ты был прав.

— В чём?

— Что ты фантазёр. Что ты носишь розовые очки.

— Тогда помоги мне снять их, — равнодушно сказал я. — Раз и навсегда. Помоги мне увидеть правду.

Не знаю, попали ли мои слова в цель. Меня было не переубедить. Я смотрел на неё, и, может быть, она поняла это. Может быть, поэтому она в конечном итоге сдалась.

— После свадьбы Натали и Тодд переехали в Данию. Там они жили, но много путешествовали. Тодд работал врачом в благотворительной организации. Забыла, как она называется. Что-то связанное с началом.

— Новое начало.

— Да, точно. Они ездили по бедным странам. Тодд проводил медицинские процедуры нуждающимся. Натали занималась рисованием и преподавала. Она обожала это. Они были счастливы. Или я так думала.

— Когда в последний раз ты её видела?

— На свадьбе.

— Стой. Ты не видела сестру шесть лет?

— Да. После свадьбы Натали рассказала, что её жизнь с Тоддом будет одним большим грандиозным путешествием. Она предупредила, что, возможно, пройдёт много времени прежде, чем я её увижу снова.

Я не мог поверить в то, что слышу.

— И ты никогда не летала к ним, чтобы навестить? И она никогда не приезжала сюда?

— Нет. Как я уже говорила, она предупреждала меня. Я получала письма из Дании.

— А общение по электронной почте или по телефону?

— У неё их нет. Она думает, что современные технологии затмевают сознание и мешают работе.

Я состроил гримасу.

— Она так сказала?

— Да.

— И ты купилась? А что если возникнет срочная необходимость?

Джули пожала плечами.

— Она хотела такой жизни.

— И тебе не показалось всё это странным?

— Да. На самом деле я привела те же аргументы, которые приводишь ты. Но что я могла сделать? Она дала чётко понять, именно этого она хочет. Это было начало целого нового путешествия. Кто я такая, чтобы стоять на её пути?

Я покачал с недоверием головой.

— Когда последний раз ты получила от неё письмо?

— Давно. Несколько месяцев назад, может быть, полгода.

Я откинулся на спинку.

— Так в действительности ты не знаешь, где она?

— Я бы сказала, что в Дании, но, по правде, я не знаю. Я также не понимаю, как её муж мог жить с другой женщиной в Южной Каролине и всё остальное. В смысле, всё это не имеет смысла. Я не знаю, где она.

Резкий стук в дверь испугал нас. Джули потянулась к моей руке, как будто ей нужно было утешение. Последовал второй стук, а затем голос:

— Джейкоб Фишер? Это полиция. Дом окружён. Выходите с поднятыми руками.

Глава 23

Я отказывался говорить что-либо, пока не появился мой адвокат, Бенедикт.

Это заняло какое-то время. Сотрудник полиции представился, как Джим Малхолланд, сотрудник полиции Нью-Йорка. Я так и не понял, при чём здесь Нью-Йорк. Колледж Лэнфорда находится в Массачусетсе. Я убил Отто на 91 шоссе, которое проходит в самом штате. Гнались за мной в Вермонте, а арестовали в Нью-Джерси. Если не считать, что я пользовался общественным транспортом на Манхеттене, то я не мог понять, каким образом нью-йоркская полиция была причастна к этому беспорядку.

Малхолланд был плотным мужчиной с густыми усами, которые наводили на мысль о частном детективе Магнуме.[14] Он подчеркнул, что меня не арестовали и что я могу уйти в любое время, но они очень, очень оценят моё сотрудничество. Пока он вёз меня в полицейский участок в районе Мидтауна, то разговаривал вежливо, но бессодержательно. Он предложил на выбор содовую, кофе, сандвич. Неожиданно я понял, что голодный, поэтому принял предложенное. Я уже собирался насладиться едой, когда вспомнил, что под стражей едят только виновные люди. Я читал где-то об этом. Виновные знают, что их ждёт, поэтому они могут спать и есть. В то время как невиновные слишком сбиты с толку и слишком нервничают, чтобы это делать.

Так кто же я тогда?