Шесть нечестивцев

Подул ветер. Он поднял с земли пожухлую листву и потревожил серую пыль, устилавшую старую, растрескавшуюся дорогу. За многие столетия, прошедшие со времен великих климатических изменений, она толстым слоем покрыла равнины, простиравшиеся на многие версты, к востоку от Пештима, отчего местные жители их прозвали Серыми. И хотя со времени страшной катастрофы прошло уже больше двух тысяч лет, горы, лежавшие за теми равнинами, не переставали дышать, представляя немало хлопот местным жителям. Периодически вулканы наполняли и без того хмурое небо непроглядным пеплом, извергали из себя потоки лавы. Когда это происходило, в людские поселения приходила серая хворь, от которой не находили спасения ни люди, ни звери. Неведомая болезнь душила всякое существо, дышавшее отравленным воздухом, а города пустели. Бывало, что моровое поветрие продолжалось не один год, однако когда небо светлело, жизнь возвращалась в покинутые поселения и наполняла равнины, что лежали к востоку от приграничных городов. По милости богов, выброшенная из вулканических жерл серая масса обильно удобряла землю и позволяла вести сельское хозяйство даже в те долгие месяцы, когда солнце полностью скрывалось за низкими пылевыми облаками.

Отто и сам когда-то выращивал на продажу свеклу и репу. Однако много с того не имел и, смекнув, что сбыт краденного может принести куда больший доход, чем честная торговля стал подумывать о том, чтобы сменить род занятий. Воровской промысел не принес желаемого дохода, но шанс заработать легкие, большие деньги представился после того, как приятель предложил ограбить старика, державшего постоялый двор на старой дороге, неподалеку Пештима. Не видя в том особого риска для себя, Отто согласился. И не беда в том, что старик тот, как поговаривали, был колдуном.

Воспоминание о том, как верещала старуха, увидевшая распростертое на полу, в луже крови, тело своего мужа, взбередило душу лиходея. Он поворошил угли в разгорающемся костре, хмурясь от некстати нахлынувшего раскаяния. Не понятно, с чего так погано стало на сердце. Откуда это? Боги свидетели, в смерти колдуна не найти его вины! Не он перерезал глотку обезумевшей от горя старухе! Настоящий же душегуб лежит сейчас там, у дороги, с распоротым животом.

Положив возле себя, на землю кривой мясницкий нож, Отто поправил шарф, прикрывавший нижнюю половину его лица, подбросил в огонь сухих ветвей. В свете разгорающегося голубоватого пламени, медленно закружился хоровод из мелких песчинок. Серая пыль, долгие годы скрывавшая от людских глаз солнце, теперь прижималась к земле, стремилась забиться в складки одежды, в волосы, в глаза, уши и нос. Лес на какое-то время заиграл красками, став похожим на одно из тех сказочных мест, которые дают вдохновение поэтам и писателям. Он не переставал бередить душу и порождать страшные воспоминания о недавних событиях.

Поддавшись нахлынувшему волнению, Отто вытащил из кармана колечко в виде змеи, трижды обернувшейся кольцом, кусающей свой собственный хвост. Некоторое время он задумчиво смотрел на отблески огня, плясавшие на поверхности металла, определить который так и не смог. Золота в нем, должно быть, не отыскать и грамма, а глазки - камешки, едва ли имеют хоть какую-нибудь ценность. Тем не менее, старик утверждал, что ни один старинный фолиант не стоит столько, сколько стоит это колечко. Он трясся над ним, словно над собственным ребенком. Болтал что-то о стигийских гробницах, о храмах, построенных десятки тысяч лет назад, о могущественных цивилизациях древности... Сложно поверить в то, что он наговорил перед смертью, пытаясь выменять свою никчемную жизнь на эту вещицу. Но даже если ничтожно малая часть из сказанного полоумным стариком правда, то как оценить истинную стоимость этого предмета? И будут ли готовы толстосумы выложить за старое, потертое украшение столько, сколько он попросит? А попросит он не мало!

Убрав кольцо в карман, Отто снова попытался починить телегу, но после многих тщетных усилий, пришел к выводу, что одному ему с ремонтом действительно не управиться. Какое-то время он обреченно смотрел на старую телегу. Заметив же в свете костра чей-то силуэт, Отто застыл от неожиданности, потом взялся за тяжелый мясницкий нож.

Между тем, к костру приблизился мужчина в потрепанной одежде, похожей на ту, в какую можно видеть из приграничных крепостей - канфордумов. Вот только едва ли этот доходяга был солдатом. В его растрепанных, проглядывавших из-под капюшона волосах, виднелась седина, но присмотревшись, Отто понял, что это человек был молод. Тело облегал серый плащ, испачканный во многих местах грязью. Из под плаща проглядывал кафтан из добротного сукна. Черные штаны, были аккуратно заправлены в легкие сапоги, подобные тем, в каких ходят по лесам дикари из западных земель. Кожаные ножны, торчавшие из-под плаща, должно быть, стоили не малых денег.