Шесть подозреваемых

— Разумеется! — огрызнулась я презрительным голосом, которым обычно ставлю на место дерзкую мелюзгу.

— И все-таки вам придется пройти в участок. Уведите ее, Мита, — произнес он, подав знак своей коллеге, похожей на старую деву.

Когда меня уводили, я заметила мистера Мохана Кумара, ныне известного под именем Ганди-баба, который, словно в припадке, с пеной у рта отчаянно силился что-то произнести. Рядом стоял полицейский, в чьих руках мерцал «вальтер ПКК», очевидно, извлеченный из внутреннего кармана курты. Интересно, как этот апостол ненасилия станет объяснять, зачем он пронес пистолет в усадьбу?

Между тем Джаганнатха Рая, видимо, ждали такие же осложнения.

— Повторяю, я уже двадцать лет ношу «уэбли-скотг», у меня есть на него разрешение, — говорил он полицейскому, пытающемуся прочесть надпись на сером револьвере с деревянной рукояткой. А потом, убедившись, что его совершенно не слушают, обратился к инспектору: — Мой единственный сын убит. А вы, не желая искать настоящего преступника, хотите свалить вину на меня, безутешного отца? Я министр внутренних дел штата Уттар-Прадеш. Завтра вы все окажетесь за решеткой.

— Послушайте, мистер Рай, — осадил его сердитый инспектор, — здесь вам не Уттар-Прадеш, где вы царь и бог. На территории усадьбы любой, у кого найдут оружие, может оказаться убийцей. Вас это также касается. Притам Сингх, уведите подозреваемого.

Нас всех затолкали в синий фургон с решетками на окнах и отвезли в мехраульское полицейское отделение. Комната для дачи показаний была наиболее грязной в целом участке, но все же лучше, чем арестантская камера. Здесь я и познакомилась с остальными двумя подозреваемыми — пожалуй, самыми загадочными личностями в нашей компании. Один — коротышка-туземец, родом из Джаркханда. В жизни не видела, чтобы у человека была такая черная кожа. Не замечая меня, он сидел в одиночестве на полу и бредил какой-то девушкой по имени Чампи. Бедолага расспрашивал о ней каждого, кто входил в дверь. Полицейские отвечали бранью и угрожающими жестами.

Вторым оказался парнишка по кличке Мунна Мобильник. Высокий, худой, с курчавыми длинными волосами, он чем-то напоминал Салима Ильяси и в то же время отличался какой-то особой, уличной красотой и сбивающим с толку нахальством. Судя по словам юноши, он вообще находился в саду, когда отключился свет. Но к сожалению, так и не смог удовлетворительно объяснить полицейским, что делал на территории усадьбы с китайской «черной звездой» в кармане.

Тем временем в комнату заходили все новые и новые полицейские. Они прикидывались, будто интересуются папками, но я-то знала, что эти мужланы ходят поглазеть на меня — величайшую звезду, почтившую присутствием их захудалый участок.

Мохан Кумар, он же Ганди-баба, долго бродил как потерянный, а потом занял место рядом со мной и уставился чрезвычайно странным взглядом.

— Ну что, Шабнам, надумали сниматься в «Плане Б»? — произнес он голосом Вики Рая.

Я чуть не подпрыгнула от суеверного ужаса и быстро перебралась на другую скамейку, где в глубокой задумчивости сидел мой старый знакомый — Ларри Пейдж. Великий Учитель однажды сказал: «Самая тяжелая мука на свете для человека — многое понимать и не иметь силы бороться с судьбой».[214] Впервые в жизни я поняла, что должен ощущать заключенный в ожидании казни, каким беззащитным он чувствует себя перед лицом всемогущего государства. При виде неотесанных служителей закона, жадно раздевающих меня взглядами, горло мое сжималось от страха. Можно было не сомневаться: рано или поздно они обнаружат мертвое тело в Азамгархе, установят, что пуля выпущена из моего пистолета, и предъявят обвинение в убийстве. Я ужаснулась при мысли о том, что вскоре окажусь во власти похотливых копов, которые заранее пускали слюни, предвкушая допрос. Меня наверняка станут раздевать и скорее всего изнасилуют.

Но даже если здесь как-нибудь могло обойтись без надругательства, меня ожидала другая беда — полное разорение. Буквально утром я выяснила, что Бхола взял деньги не только у Лутры, но еще как минимум у четырех продюсеров.

Джаганнатх Рай, отойдя в уголок, разговаривал по телефону со своим адвокатом. Однако мне адвокат не требовался. Я нуждалась в фокуснике — специалисте по чудесным исчезновениям.

Перед лицом надвигающихся опасностей выбора больше не оставалось, и я обратила взгляд на своего соседа. Хотя этот американец назвался простым оператором вилочного погрузчика, при обыске у него нашли «глок». Пожалуй, на самом деле он тайный агент ФБР. Причем один из лучших, раз удостоился премии в пятнадцать миллионов долларов и благодарственного письма от самого президента. А что, в кино и в романах агенты часто прикидываются простачками. Во всяком случае, он мог бы дать мне свободу и безопасность.

Я робко подсела ближе.

— Ларри, вы говорили, что принимаете участие в некой Программе защиты свидетелей. А нельзя ли мне к вам присоединиться?

Он чуть не упал со скамейки.

— Как вы сказали?

— Да вот подумала: может, возьмете меня с собой в Америку?