Шесть серых гусей

— Я узнал еще, что ты больше не офицер связи и перевелась в санитарный батальон.

— Да, — ответила она почти машинально.

— Подумать только, я думал, что ты в Венафро, в штабе, в относительной безопасности! Если бы я знал, что ты разъезжаешь в санитарной машине под обстрелом, я бы ни одной ночи не спал спокойно!

— Видишь, даже лучше, что ты ничего не знал, — произнесла она безо всякого выражения.

Пол почувствовал, что начинает сердиться.

— Сабина, я не мог этого знать, потому что ты ни разу мне не написала! А ведь ты знала, с каким нетерпением я жду весточки от тебя!

— Но я же прислала тебе поздравление с Новым годом, — неуверенно возразила она.

— Кстати, об этом сообщении! Я ничего не понял. Оно меня сильно озадачило и, должен признаться, встревожило… Ты не ответила, когда я попросил разъяснений!

— Ты говорил, что постараешься приехать…

Он безнадежно махнул рукой:

— Я сделал все, что мог, старался придумать повод, чтобы добраться до тебя… Но военные действия сделали это невозможным. Мои доводы начальство не убеждали…

Она ничего не ответила. Он ласково взял в ладони ее лицо. Глаза его привыкли к темноте, и он увидел, что она осунулась, а глаза запали. Он сияющего существа, которое он помнил, не осталось ничего.

— Я не узнаю тебя! — воскликнул он разочарованно. — Что случилось? Кажется, ты даже не рада меня видеть…

Сабина нервно провела рукой по волосам:

— Почему ты не предупредил меня, что приедешь? Я бы приготовилась… привела себя в порядок…

— Но еще час назад я не знал, что окажусь здесь! — воскликнул он. — И к тому же предстану перед твоим генералом! Я и вообразить не мог, что ты находишься на аванпосту, в такой опасности… Заметь, при разговоре с Жюэном мне могла понадобиться твоя способность к языкам, потому что моего рудиментарного знания французского очень скоро оказалось недостаточно!

— Недостаточно? Пол, у тебя не было даже рудиментарных знаний! Ты ни слова не мог сказать по-французски, насколько я помню.

— За эти два месяца я немного подучил язык с помощью заведующего клубом, бывшего школьного учителя, — сказал он голосом, в котором сквозило разочарование. — Я хотел сделать тебе сюрприз.

Она никак не отреагировала на его слова. В тридцати метрах от них несколько офицеров вышли подышать воздухом. Они стояли так близко, что можно было разглядеть яркие огоньки их сигарет. Молодые люди прижались к неровной стене, чтобы остаться незамеченными.

— Если бы ты знал, что мне пришлось пережить, — вздохнула она, словно пытаясь извиниться за свою холодность.

— Догадываюсь…

— Нет, не догадываешься. Даже я не знала, что такое настоящая война… Когда в январе здесь стало жарко и мы понесли большие потери в боях у Майнарде и Монна-Казале, то потребовали, чтобы нам срочно прислали волонтеров — санитарок-водителей санитарных машин. Едва приехав, они продемонстрировали такой героизм, что я поняла, что не имею права отсиживаться в своем кабинете в Венафро и переводить, находясь в полнейшей безопасности, сообщения, которые мне передавали связисты. Поскольку новеньким требовались командиры, я добилась перевода в третий медицинский батальон и получила под свое начало полдюжины санитарных машин.

— Послушай, это смелый поступок! Впрочем, меня это не удивляет.

— Тогда-то и случилось неожиданное. Среди санитарок, прибывших из Туниса, я встретила девушку, с которой познакомилась еще в Алжире.

— Какое совпадение… Ты хорошо ее знала?

Сабина покивала головой.

— Это дочь фермеров, которые работали в хозяйстве моих родителей в окрестностях Сиди-Ферруха114… Она знала, где я, и решила ко мне присоединиться, записавшись добровольцем в качестве солдата второго класса…

— А ты знала, что она хочет приехать к тебе?

— Да нет же… Когда мы с тобой встретились в декабре в Неаполе, я и не подозревала, что наши с ней пути когда-нибудь снова пересекутся…

Пола, казалось, удивил ее ответ.

— Не вижу связи между ней и мной, если, конечно, не принимать во внимание стремление увидеть тебя!

Она неопределенно пожала плечами:

— Да, надо было, чтобы…

Внезапно голос ее сорвался.

— Я так понял, сегодня утром с тобой в машине была она?

— Как… как ты догадался? — пролепетала она.

— На тебе лица нет…

Она заплакала, неслышные рыдания сотрясали ее тело. Он ласково положил руку ей на плечо:

— Что, собственно, произошло?

— Что? Между ней и мной?

— Нет… Сегодня утром!

Она закрыла лицо ладонями, словно пытаясь прогнать ужасное видение.

— На рассвете у Бельведере был бой… Из Чифалько, который находится прямо напротив, немецкие минометы вели огонь по саперам второй роты — они заканчивали возведение насыпи, которая должна была защищать дорогу в Секко. Нас сразу подняли по тревоге, потому что там было много раненых… Мы выехали колонной, впереди шел джип Седьмого бронетанкового полка, который показывал нам путь. Я вела «додж», ехавший в голове колонны сразу за джипом. Рядом со мной сидела Аньес.

— Так ее зовут Аньес?

Сабина вздрогнула.