Шесть шестых

– Так не складывается, Арсений Петрович! Представляете – она достает где-то пистолет с глушителем, заманивает Троекурова в пустую студию, да еще за декорации, убивает его и благополучно уходит никем не замеченной. И при этом заранее, при свидетелях, заявляет, что собирается его убить. Да если она нормальная, то молчала бы об этом как рыба, а если сумасшедшая, то как это она так четко все провернула?

– Верно, не складывается. Она где сейчас?

– У себя в кабинете. Плачет, не выходит.

– Пусть себе пока поплачет. Наберем побольше данных, тогда и пойдем с ней побеседуем. Говоришь, убить грозилась? Ну-ну... Интересно!

Глава 9

– Куда поедем-то? – спросил у Пупкина водитель, включая зажигание.

– Сейчас у Николая Владимировича спрошу, – отозвался Вася, устраиваясь с Ребриковым на заднем сиденье. – Николай Владимирович, вы где живете?

– На Шатурской улице, в районе Рязанского проспекта. А потом в Серпухов надо. Я точно не помню, как там улица называется, но показать смогу, это совсем рядом с вокзалом.

– Ну ничего себе! – вздохнул водитель. – Два раза через всю Москву пилить, а потом еще и в Серпухов. До утра ведь кататься будем. Хорошо хоть ночь, а то бы в пробках замучились.

«Волга», развернувшись во дворе, поехала вверх к воротам. Охранник, уже привыкший к этому позднему столпотворению посторонних машин на своей территории, нажал кнопку привода, открывающего ворота, даже не выходя из своей стеклянной проходной.

Вася, полуобернувшись к Ребрикову, посмотрел на него с восхищением. Наконец, решившись, он спросил:

– Николай Владимирович, а вам играть было очень трудно?

– Очень. Да не называйте вы меня по отчеству! Я как-то привык, что меня все называют просто Николай или Коля. А вас как зовут?

– Василий. Можно просто Вася. А почему трудно играть? Вопросы очень сложные?

– Вопросы, конечно, сложные. Я на два, честно говоря, точного ответа и не знал совсем. Но как-то попал – нажал нужные кнопки.

– Это у вас, наверное, интуиция сработала. У нас вот капитан Немигайло тоже так. Вдруг возьмет да и ляпнет что-то. Сначала думаешь – ну и глупость сказанул! А потом оказывается, что он прямо в десятку попал. Просто другими словами выразил – сразу и не поймешь.

– Нет, Василий, вот с интуицией у меня как раз слабовато. Тут скорее подсознание помогло. Наверное, читал где-нибудь. Мне ведь очень много читать приходится – работа у меня такая. Вот и всплыло в памяти в нужный момент.

– А вы кем работаете?

– Я редактор и переводчик. Могу с нескольких языков любые тексты переводить.

– Вы в каком-нибудь издательстве?

– Из издательства я давно ушел, – пренебрежительно махнул рукой Ребриков. – Ну их... Так, на вольных хлебах... Где что добуду, то и работаю. Когда густо, когда пусто, зато никто над душой не стоит. Главное – договор вовремя выполнить. А там как хочу: хочу – ночами работаю, а хочу – несколько дней вообще ничего не делаю.

– Нам тоже приходится ночами работать. А в телевизионной игре вы в первый раз участвовали?

– Нет, не в первый. Я вообще люблю в такие игры играть – и на радио, и по телевизору. Куда удается попасть, там и играю.

– А выигрывали уже где-нибудь?

– Да, не раз. На радиостанциях много всякой мелочи. А в телевизионных пару раз крупно повезло! – Ребриков усмехнулся. – Это, конечно, я тогда считал, что крупно. В «Кресле» – двадцать восемь тысяч. В «Слабом звене» – вообще пятьдесят четыре. И в «Своей игре» играл. Не выиграл, правда, но и не в минусе закончил. И на финальный вопрос тоже правильно ответил! Но все это довольно давно было – последнее время как-то не получалось попасть.

– Выиграли в «Слабом звене»? – восхитился Пупкин. – Ну вы даете! Там же такая мегера вела – смотреть и то было страшно! У меня бы язык присох, попади я туда.

Ребриков рассмеялся:

– Кто мегера? Маша?! Да она очень милая девушка – мне с ней удалось немножко поговорить после игры. У нее просто работа такая была. Ну, роль как в кино. Артист, если преступника играет, что, он настоящий преступник? Что же вы его не ловите?

– Все равно, наверное, сложно выиграть. Там же еще на вопросы отвечать надо.

– Да вопросы там довольно простые были – так, на уровне среднего любителя кроссвордов, только очень быстро отвечать надо, а то выгонят. Зато если бы я там тогда не играл, то и сегодня вряд ли выиграл бы.

– Почему?

– Я там уяснил для себя простую вещь: в таких играх надо ни на что не обращать внимания. Быть таким... как танк. Ноль эмоций! При напролом – и ни на что не реагируй! Там ведь все рассчитано на то, что человек выйдет из себя, наговорит черт-те что и это увидят все зрители. Знаете, сколько у них приемчиков разных, чтобы игрока из себя вывести? И не грубит вроде никто – наоборот, все очень вежливые, а все равно полностью соображать перестаешь. Я ведь почему сегодня выиграл? Заставил себя не слушать Троекурова! Вообще-то я человек, конечно, слабовольный, скажу честно. А сегодня заставил себя собраться. Понимаете, заставил! Что бы он ни говорил, что бы ни нес – я его просто не слышал!