Читаем Шесть шестых полностью

Шесть шестых

Сергей Алексеевич Ильвовский , Сергей Ильвовский

– На наш канал то и дело нападают различные средства массовой информации за телеигру «Шесть шестых», – возбужденно выкрикивал телерепортер в микрофон с логотипом канала «НРК». – Как только ни пытались доказать, что «Национальный российский канал» придумал такую телеигру, выиграть в которой невозможно! А мне вот знаете, что сейчас вспомнилось? Царь Петр Первый в честь одной замечательной российской победы над шведским флотом велел отчеканить медаль с надписью: «Небывалое бывает!» И вот он перед вами – победитель, человек, который смог сделать невозможное! Николай, скажите честно – это было очень трудно?

– Не то слово! – пока все еще немного ошарашенно произнес победитель, даже не подозревающий о том, что на его щеке ярко алеет отпечаток губной помады. – Я никак не могу осознать, правда это или мне все приснилось?..

– Правда-правда! Это не сон! Хотите, я вас ущипну?

– Нет, спасибо, щипаться не надо, – испуганно отстранился Ребриков. – Я вам и так верю. Но все равно в голове такой сумбур...

– Ничего удивительного! Я даже представить себе не могу, что творилось бы со мной, окажись я на вашем месте. Увы, на вашем месте я не окажусь никогда. Честно говоря, мне даже не очень понятно, как человек, поставленный в ваши условия, смог правильно ответить на такие сложные вопросы. Я этого точно никогда бы не смог! Пожалуйста, Николай, расскажите зрителям нашего канала немножко о себе. – Репортер хитро улыбнулся. – Думаю, что вам уже пора начинать привыкать к вниманию прессы, одним нашим интервью дело наверняка не ограничится...

К старшему редактору Гале Вавиловой, тоже пытающейся посмотреть на победителя, с трудом протиснулся высокий лохматый бригадир монтировщиков декораций Фомин, одетый в чистую рабочую спецовку. Он что-то сказал ей на ухо, но довольно громко – все равно за общим гулом никто, кроме Гали, этих слов услышать не мог. Взволнованно-заинтересованное выражение на ее лице сменилось серьезно-удивленным. Не веря тому, что услышала, Галя переспросила Фомина, и он утвердительно кивнул. Галя, не обращая внимания на возмущенные протесты, вытащила из толпы режиссера Гусева и потянула его к лестнице, взволнованно жестикулируя и что-то объясняя на ходу.

Молодой радиорепортер в длинной растянутой футболке и потертых джинсах, проводив их безразличным взглядом, продолжил свой репортаж в прямом эфире, возбужденно крича в сотовый телефон и одновременно пытаясь пробиться через толпу поближе к победителю:

– Уважаемые радиослушатели, вы просто не можете представить себе, что творится сейчас в Доме телевизионных игр! По-моему, сюда сбежались абсолютно все, кто находился сегодня в этом здании. Я пытаюсь пробиться к победителю сенсационной игры. Это почти невозможно, но я это обязательно сделаю и непременно возьму у него интервью, которое и вы услышите в прямом эфире! Вам очень повезло – я находился совсем недалеко, и поэтому я смог увидеть все своими глазами. Впрочем, слушателям нашей радиостанции везет всегда! Не только я, но и все остальные наши корреспонденты всегда оказываются именно там, где происходит самое главное. Не покидайте наш эфир!

<p>Глава 2</p></span><span>

Взбежав по лестнице на третий этаж, запыхавшаяся Галя постаралась принять безразличный вид, пробираясь сквозь сгрудившихся в холле зевак. Впрочем, толпа, продолжающая неистово рваться к победителю, на то, как она выглядит, не обратила ни малейшего внимания. Продравшись наконец сквозь массу возбужденных людей, Галя почти бегом добралась до двери, на которой висела табличка с надписью: «Программа „Шесть шестых“. Шеф-редактор программы Жанна Аннинская». Выше был прикреплен квадратный кусок картонки с наклеенным на нее красивым цветным логотипом программы. Галя подергала за дверную ручку, но дверь оказалась запертой изнутри.

Ей больше ничего не оставалось, кроме как стучать в дверь и кричать:

– Жанна! Жанка, открой!

– Отстань от меня! – наконец глухо отозвался из-за двери раздраженный голос Жанны. – Ну не трогай ты меня сейчас, ладно?

– Жанна, открой немедленно! – не сдавалась Галя.

– Отстаньте вы от меня все! – по-прежнему раздраженно ответила Аннинская. – Дайте мне хоть немного побыть одной. У тебя совесть есть или нет?

– Все у меня есть. Открывай, все равно одна не побудешь!

– Ну что у вас там случилось? – обреченно вздохнула за дверью Жанна. – Разберись сама, а? Говори, что там еще?

– Не могу же я через дверь кричать! Тут народу полно...

– Или говори, или уходи! У меня голова раскалывается.

Понизив голос, Галя произнесла достаточно громко, чтобы перекрыть гул толпы:

– Жанна, Троекурова убили!

Несколько человек повернулись к ней с недоумением. Щелкнул замок, и Жанна распахнула дверь.