Шесть шестых

— Да, не ловите? — Изаксон подскочил к столу, на котором сиротливо стояли одинокие мониторы с клавиатурами. Потрясая в воздухе пучком кабелей с разъемами на концах, он вопросил драматическим тоном: — А это что, я вас спрашиваю?! Как раз сейчас вы и пытаетесь поймать совершенно ни в чем не виновных людей!

Дверь открылась, и в комнату ввалился могучий Немигайло.

— Здрасьте-здрасьте. Ну что, Вась, как тут дела? Колются, граждане помаленьку?

— А я что тебе говорил? — Изаксон, неприлично тыкая пальцем, уже обращался к Игорю. — Вот видишь, они уже нашли на кого все спихнуть! Я тебя предупреждал, что именно мы с тобой и окажемся крайними!

— Да ладно, пошутить уж нельзя — усмехнулся Егор. — Никто на вас ничего не спихивает. Вот Вася вообще считает, что Ребриков сам до всего допер, он с ним вчера долго разговаривал.

Игорь посмотрел на Василия с любопытством:

— Серьезно? А зачем вы с ним долго говорили? Подозреваете его, что ли?

— Ни в чем мы его не подозреваем. Просто он боялся домой один ехать — попросил проводить. А живет далеко. Вот, пока ехали, и разговорились.

— И что он вам интересного рассказал?

— Много интересного. Он, оказывается, не в первый раз в телевизионных играх участвует, и побеждал в них даже, но так крупно повезло ему в первый раз. Дома книг у него!.. Специальной тренировкой занимается… этой… аутогенной. Ну, чтобы спокойнее быть.

— Силен мужик! — Игорь скорчил многозначительную физиономию. — Такой и правда сам может выиграть. Бывали тут похожие.

— Так о том и речь, — подал голос Немигайло. — Если бы не убийство это, то мы бы к вам и не пришли никогда. Просто совпало так.

— Ну конечно, совпало у них! — съехидничал Изаксон.

— Так не у нас, а у вас, — спокойно парировал Немигайло. — Мы что, сюда сами приехали, от делать нечего?

— Так чего тогда к нам пристали? — спросил Игорь.

— Почему только к вам — у всех спрашиваем, во всех редакциях. Мне вот в одном месте намекнули, что можно игроку на монитор сигнал подать, какой ответ правильный.

— Вы нас — как это у вас называется — «на пушку» не берите! — моментально всполошился Изаксон. — Не подавали мы никому никаких сигналов!

— Не подавали — и хорошо. А что, это совсем невозможно сделать? — поинтересовался Немигайло.

— Ну… — Игорь уставился в потолок. — Если хорошо подумать, то, пожалуй, можно.

— Скажите пожалуйста — хорошо подумать… — печально протянул Изаксон. — Вот ты сейчас думаешь как раз очень даже плохо! Язык твой — враг твой!

— Ну-ка помолчи-ка дядя! — моментально стал очень серьезным Немигайло. Уставив в Игоря палец, он грозно произнес: — Продолжай, раз уж начал!

— Да ничего я не начал, чего вы?

— Начал, начал, не придуривайся! Говори, что можно придумать! Или, полагаешь, у нас не разберутся? Блоки-то ваши у нас, между прочим. Проверяют их уже!

— Да проверяйте хоть до посинения — ничего такого в нашей программе нет! — Игорь от возмущения чуть не задохнулся. — Даже ничего похожего мы никогда не делали! А сделать можно — ввел дополнительный файл, и буквы на правильном ответе чуть задрожат. Или цвет немного изменят. Правильный ответ-то сразу отмечается, чтобы, когда минута пройдет, он на экране красным высветился. А раз он в компе есть, значит, сделать можно. И никому это видно не будет, кроме того игрока, на чей монитор сигнал подается — вот и все.

— Нет, вы только посмотрите на него, он еще надеется, что это все, — печально сказал Изаксон. — Правильно сказано, что родители должны три года учить ребенка говорить, чтобы потом всю жизнь учить его молчать!

— Ну и крутят эти кибернетики! Ох, и прохиндеи! — Эмоционально высказался Немигайло, пока они с Васей не спеша поднимались в горку к проходной.

— А почему вы считаете, что они крутят?

— Сам посуди: стоило только чуток нажать, как молодой моментом раскололся. И так, оказывается, можно нахалтурить, и эдак. А этот, который постарше, ему все рот затыкал. Ничего-ничего — наши электронщики в их программах разберутся, и мы их прижмем. По отдельности, чтобы сговориться не могли.

— А мне кажется, что не крутят они. Я думаю, что Ребриков сам выиграл.

— Не мог он сам выиграть! Не мог!

— Почему не мог, Егор Фомич?

— Не мог — и все! Я это печенкой чую! Знаешь, мы с подполковником…

В кармане у Немигайло заиграл сотовый телефон. Еще даже не достав его из кармана, Егор по мелодии определил, что это звонит Колапушин.

— Слушаю, Арсений Петрович… Отлично, хоть отдохнем… Ага, спасибо… Ну, пока.

— Повезло нам, Вася, — сказал Егор, отключая телефон. — Баллистики все равно только завтра ответ дадут, и Пал Саныч распорядился: всем отдыхать! Так что мы с тобой свободны, как вольные пташки, до завтрашнего утра. Сейчас тебя домой завезем.

— Так к вам же сначала удобнее.

— Ну, мне все равно еще в одно место завернуть надо… показания снять. Служба, Вась! Со временем поймешь.

«Снимать показания» Егор, конечно, собирался по тому адресу, который был напечатан на скромной визитке, лежащей у него в бумажнике.

Глава 24

Арсений Петрович Колапушин сидел за письменным столом в своем кабинете, смотрел на дверь и ждал.