Шесть тайных свиданий мисс Недотроги (СИ)

В полной тишине особенно зловеще прозвучал треск разрываемого конверта. Полугоблинша протянула руку с подсвечником, чтобы мне удобнее было читать.

— Хм, — сказала я. — А где у вас тут нормально включается свет? А то я себя чувствую казнокрадом, делящим добычу с сообщниками.

— Нам после вчерашнего свет и воду отключили. А окна только в кабинетах, — печально сообщила Лиза. — домовладелец сказал: «Пусть придет арендатор и объяснит что у него за проблемы с полицией». А шеф исчез, до больницы не доехал. Так что объяснять некому.

Ладно. Будем работать в тяжелых полевых условиях. Я решительно развернула сложенный втрое лист.

"Мисс Нитарока, прежде всего отвечу на вопрос, который вас точно мучает. Какие бы ни были сторонние причины, реально вы пришли именно из-за него. Итак — Я. Буду. Молчать. Исчезну временно, пока ситуация не забудется, сделаю все, чтобы меня не нашли и не перетряхнули на глубинном допросе воспоминания последних дней, где слишком много сведений не только о Клариссе, но и о вас.

Второе. Пройдите в мой кабинет и загляните в нижний ящик письменного стола. Я оставил несколько листов с записями. Изучите их внимательно. Возможно, однажды они спасут вам жизнь.

Что поделаешь, я всегда был защитником наивных юных дам. Должно же быть у меня хоть одно слабое место.

Засим временно прощаюсь,

Владимир Трельяк"

39.3

Учитывая, ЧТО он мог рассказать на допросе, психолог своим исчезновением меня буквально спасал. Все эти дни полной неопределенности я места себе не находила. Каждый день — как последний.

Если история уляжется и Владимир тихо вернется в свой кабинет, пожалуй, это будет первый сторонний человек, которому я смогу доверять и который шкурно заинтересован, как и я, не привлекать внимание сильных мира сего.

— Что там? — нервно спросила Лиза. Рука с подсвечником подрагивала.

— Просит забрать кое-какие документы из стола. И… на некоторое время ваш шеф вынужден уехать. Он обязательно вернется, но придется немного подождать.

Секретарша качнулась, пришлось поддержать ее под локоть. Курносый носик жалостливо зашмыгал.

— Спасибо, спасибо, мисс. Конечно, мы дождемся хозяина. Секундочку, я открою вам его кабинет.

По коридору одна за другой шли три двери. Лиза метнулась к своему столу за ключом и громко протопала обратно.

Низенькая грубоватая девушка совсем не была похожа на ту яркую, полную нахальства особу, что тронула сердце изящного, сдержанного Джока. Надеюсь, сложные времена пройдут и она снова начнет улыбаться.

— Пожалте, мисс менталист. Только я тоже зайду, вы уж не обижайтесь. Хозяин не любит, чтобы без него сюда заглядывали, я и убираюсь при нем…

Девушка возбужденно болтала, пребывая в сильном стрессе. Шлейф грусти и смятения тянулся за ней плотным облаком. Но она продолжала защищать интересы босса, бросившего ее с котом в весьма затруднительной ситуации. Уважаю. И очень надеюсь, что Трельяк действительно заслужил эту преданность.

Первым делом секретарь сдвинула с окон тяжелые шторы, и в комнату хлынули потоки дневного света. Засияли корешки книг в пристенных шкафах, огромный письменный стол гордо выставил широкие изогнутые ножки из желтого ореха, длинная врачебная кушетка блеснула новенькой темно-коричневой кожей. Все дорого, надежно и… подчеркнуто пусто без присутствия основы основ этого кабинета — седовласого психолога.

Присев на корточки у стола, я дернула за ручку нижнего ящика. Открывался он нехотя, пришлось приложить усилия. Дерево по каким-то причинам давно не смазывали, оно немного рассохлось.

От резкого скрежета Лиза дернулась, посмотрела нерешительно, но к столу не приблизилась. К моему удивлению она совершенно не заглядывалась на красавца Вито, от чего у того испортилось и так не самое лучшее настроение. Ему давно следовало помочь, но я до сих пор не встретила подходящую эмоцию для переноса. Даже обычно самонадеянная секретарша, на которую я так рассчитывала по дороге сюда, в нынешнем своем состоянии ничем помочь не могла. Ладно, отложу эту проблему еще ненадолго.

Я дернула ящик сильнее и он, наконец, открылся до конца. Хм. На дне лежало только три листка. Похоже торопливо вырванные из какой-то тетради или крупной записной книжки. Поврежденный край частично заходил на текст, зато четкий, округлый почерк читался легко.

— Это Владимир писал? — спросила я Лизу, подняв первый лист.

— Д-да.