Шесть цифр

Гермиона слушала рассказ юноши, затаив дыхание, а находившаяся в той же комнате Сара, понимала, что мальчика учил настоящий праведник, сделав и Гарри таковым. Слушать, с каким жаром ингеле рассказывает о рабстве и Исходе. О причинах его, о том, что было потом… Слушая о том, что люди шли сорок лет для того, чтобы войти в новую землю свободными, Гермиона даже представить не могла.

Девушка, приоткрыв рот, слушала рассказ своего Гарри. И снова возвращалась в своей памяти в лагерь. Она понимала, что выпавшие на их долю испытания были лишь отголоском, ведь обоим просто повезло. Очень сильно повезло, как понимала теперь Гермиона.

— Скольких еще убили эсэс… — всхлипнула девушка, вспоминая детские вещи. И тут Ида сказала, сколько.

В спальню вступил незнакомый мужчина, заставив Гермиону сначала сжаться с ужасом посмотрев на незнакомца, но Гарри только улыбнулся, поглаживая девушку по голове и тем успокаивая ее.

— Это не эсэс, — сделал он вывод, еще раз осмотрев гостя.

— Меня зовут Шулим, — представился гость. — Я атташе посольства Израиля. Мне нужно с вами поговорить.

— Присаживайтесь, — пригласил Гарри. Он говорил на идише. Спотыкаясь, ошибаясь в произношении, но упорно говорил на том языке, которому его учил Леви. И Шулим понял это.

— Мне нужно поговорить о магах, — прямо сказал мужчина. — Расскажите мне все, что знаете.

Тяжело вздохнувший Гарри принялся повторять свой рассказ, но быстро утомился, ведь до того момента он говорил долго. Его речь поплыла, глаза закрывались. Тем не менее, юноша пытался удержаться, не засыпать. Тогда Гермиона, поняв, что происходит, подхватила рассказ, правда девушка говорила по-английски, иногда сбиваясь на привычный французский. Точнее, ставший привычным за это время. Шулим слушал, понимая, что ничего хорошего в услышанном нет и нужно принимать меры.

— Так, хорошо, я понял, — кивнул он. — Ты, девочка, в принципе не готова видеть родителей, или же боишься?

— Боюсь, — призналась Гермиона. — Они меня…

— А если мы гарантируем твою безопасность? — поинтересовался атташе, видя, что девушка задумалась.

— А вы можете? — серьезно спросил Гарри.

— Вы дети нашего народа, — ответил Шулим, — вы страдали вместе с ним, ходили по краю смерти, и теперь наша очередь, защитить вас.

— Но я… — Гермиона принимала действительность с трудом, но вот то, что ей рассказал юноше — это было совсем другое. Она была не одна. — Тогда я согласна… А можно спросить?

— Хорошо, с этим решили, — кивнул мужчина. — Спрашивай.

— А какое сегодня число? — поинтересовалась девушка. — А то я только год рассмотрела.

— Сегодня пятое сентября, — ответил ей атташе. — Вас не было здесь два месяца.

— Два месяца… — прошептал Гарри. — Всего два месяца, а будто вся жизнь…

— Эх, ингеле, — вздохнул Шулим. — Поправляйтесь, а вашу проблему с магами мы решим.

Теперь сотрудник посольства знал, что нужно делать. Как и все, он бывал в Яд ва-Шем, видел и фотоснимки, и картины, навсегда запечатленные для потомков. Даже в страшном сне не мог себе представить военный атташе, что однажды повстречает таких подростков, совсем детей. Поэтому воспитанный на памяти о Катастрофе, Шулим знал, что нужно делать.

— Зеев, я предлагаю вам с Ривой и детьми пожить в посольстве, — предложил сотрудник посольства. — Там мы точно сможем вас защитить, пока не прибудет помощь.

— А Ида? Сара? Община? — поинтересовался раввин.

— Они поймут, — вздохнул Шулим. — Ты же видишь, что дети доверяют тебе.

— Я должен поговорить с людьми, — покачал головой Зеев.

— Хорошо, — кивнул атташе. — Тогда звони.

И Шулим умчался в посольство, чтобы немедленно отстучать шифрованное послание по срочному каналу. То, о чем ему рассказали, следовало пресекать, чтобы ни у кого не возникало даже идеи повторить Катастрофу, называемую здесь Холокост. Ибо в этом была сама суть его работы — чтобы никто не повторил. Как примут такие новости на Родине, Шулим не знал, но понимал, что сделает все возможное для защиты детей своего народа.

А утомившиеся Гарри и Гермиона после очередного питания, спали. Кормили их понемногу, зато часто, отчего грызущий изнутри диким зверем голод начал отступать. Он оставался в голове, но переставал ощущаться в желудке. От этого ощущения становилось тепло и спокойно, поэтому Гермиона переставала бояться, и засыпала, вцепившись в Гарри.

А Гарри принял все, как данность, поэтому просто сконцентрировался на Гермионе. Для него существовала только она, и пока она была, был и он. Так для себя решил юноша еще в бараке лагеря, и этого решения менять не собирался. Он, конечно, многое понял за прошедшее время, поэтому к магам не хотел. Лагеря ему хватило с головой. По мнению юноши, его задачей была улыбка Гермионы, а для борьбы с Пожирателями был «Орден Феникса», уже убивший множество своих членов бездействием. Так почему действовать должен был он?

***