Шесть высочеств и одна ассара

Неприметная дверь вела в узкий коридор. Низкий потолок, пол, отполированный ногами, но все еще остающийся неровным, фосфоресцирующий мох на камнях, дающий бледно-лиловую иллюминацию. Складывалось впечатление, что проход вырублен прямо в горе.

Идти молча по изгибающемуся проходу было неинтересно, поэтому Юля спросила:

– Аль, а сколько у тебя братьев?

– Первых? – уточнил Совенок. – Пять, но будет семь. А вообще нас всегда восемь.

Юля запнулась, прокляла шлепки, плюнула – сняла и пошла босиком. В коридоре было приятно прохладно, откуда-то тянуло свежестью, и после душного котла дышалось полной грудью.

– Первые – это принцы?

Продираться сквозь детский взгляд на иерархию чужого мира было непросто, но Юля не сдавалась.

– Нет, – помотал головой Аль, – Первые – это Столпы Асмаса.

Деть явно повторял чужие слова, а вот понимал ли их – тот еще вопрос. Спрашивать было неудобно, но Юля не утерпела:

– А если первой родится сестренка, тоже станет Столпом?

Аль даже остановился, воззрившись на нее в возмущении.

– Первый – всегда мальчик. – И добавил задумчиво: – Хотя у седьмой мамы никак не получается.

Какое-то время Юля переваривала услышанное, и утопавшего вперед Совенка ей пришлось догонять.

В целом логика прослеживалась. Вряд ли ее величество осилила бы такую нагрузку в одиночку, причем регулярно, из поколения в поколение. А так – требуется его величеству – интересно, кстати, у них король или император? – ровно восемь первенцев (если она правильно понимает значение «первых»), вот и заводит, бедолага, восемь жен, с каждой получая по мальчику. Восемь принцев, восемь мам и один папа… Какая-то извращенная арифметика.

– Аль, а ты познакомишь меня с твоей шестой мамой?

Если она не ошиблась, то мама Совенка идет под номером шесть. И он сейчас самый младший среди Первых, так как у седьмой мамы никак с первенцем не получается…

– Мама ушла в гарфар сразу после моего рождения.

Что такое гарфар, Юля не знала, но сердце подсказало ответ.

– Прости. Мне жаль.

Совенок беспомощно улыбнулся.

– Я ее не видел и не помню. Она только посмотрела на меня и умерла. Говорят, ритуал ей был не по силам, а она все равно прошла его, чтобы я родился. А еще говорят, – Аль опустил голову, кусая губы, – из-за того, что шестая мать была слабой, я тоже слаб.

Оставить такое без ответа было нельзя. Юля присела на корточки, заглядывая Совенку в лицо. Так и есть – в карих глазах дрожали слезы.

– Знаешь, у нас был один полководец. Кучу сражений выиграл, войска его боготворили, а в детстве хилым был, болел часто, учебу пропускал. Потом взял себя в руки, начал тренироваться и стал одним из самых знаменитых военачальников в истории. Так что не бери в голову. Если внутри есть сила, человек не будет слаб. А трус сколько угодно может мышцы качать, в сердце трусом и останется. Понял?

Совенок нерешительно кивнул. Конечно, Юля и не рассчитывала на мгновенный эффект. Когда тебе с детства намекают на слабость и тычут в лицо смертью матери – одной речью тут не поможешь.

А вообще интересный расклад. Его величество… настоящий отец-производитель. На взгляд Юли, больше одного прямого наследника – сплошной головняк для государства, а тут их целых восемь. С девочками проще. Выдал замуж, лояльность зятя приобрел или его страну под свой протекторат заполучил. А восемь пацанов, которые горло друг другу начнут грызть за власть? Нет, она решительно местных не понимает.

Еще тэораты, которыми правят братья. Зачем усложнять? Если тэорат – часть страны, вполне можно губернатора назначить из подданных. Или подданным тут совсем не доверяют? Впрочем, наследник для его величества не проблема… Опять же имеется ритуал, за который на Земле товарищи в арафатках и тюрбанах золота не пожалеют.

Юля представила, как его величество подходит вечером к кровати энной по номеру супруги, морщит лоб и решает: «А зачну-ка я сегодня наследника».

И зачинает. С практикой не поспоришь – шесть уже есть.

Выходит, гарем? Или жену после рождения первенца убирают? Отработала – и на вынос? Следующая, заходи. Нет, Совенок не стал бы сильно грустить о матери, если бы остальные тоже умирали. Остается гарем.

Интересно, сколько жен у варвара? Ладошки аж зачесались, так захотелось задать его высочеству этот вопрос. Только задавать стоило до того, как она его мылом облила. А теперь пока не остынет – лучше держаться подальше от мятного господина.

Нужен «русский». Позарез. Столько вопросов – голова кругом. Тема деликатная, Совенка не попытаешь, к варвару – только закованной в наручниках, а вот «русский» – самый адекватный из всех, на первый взгляд, конечно.

Но где его найдешь, этого «русского»? Судя по отношению варвара – он точно не из Первых. Может, из вторых? Или третьих? А если вспомнить, что у правителя семь братьев, с одним из которых Юля имела «счастье» познакомиться, и у каждого из дядей есть семья, дети… Словом, греческая семейка нервно курит в сторонке. Интересно, как здесь проходят семейные сборища? Столы накрывают человек на пятьсот или сразу на тысячу?