Шесть высочеств и одна ассара

– Обнимите его, – прошептала еле слышно Юля, глазами указывая на Совенка.

Ее величество испуганно моргнула, но поднялась, неловко обняла малыша, привлекая к себе. Осторожно, точно Аль мог укусить, провела рукой по жестким волосам.

– Вы правда волновались? – уткнувшись лицом в платье и оттого глухо, спросил малыш.

Маска на лице седьмой матери пошла трещинами, и сквозь растерянность и настороженность проглянула нежность.

– Да, милый, очень, – проговорила женщина. Уже не стесняясь, она прижала к себе худенькое тельце.

И Аль поверил ей.

– Простите, – прошептал он на этот раз вполне искренне, отодвинулся, заглянул в лицо седьмой матери, и та подарила ему растроганную улыбку:

– Я больше не сержусь, правда. Главное, что ты нашелся. И я буду очень рада, если ты станешь забегать ко мне.

Она потрепала его по голове, на поцелуй не решилась, но предложила:

– Не хочешь глянуть новую книжку? Я оставила ее для тебя на кресле.

Совенок хотел. Да и скучно ему было сидеть за столом с двумя взрослыми тетями.

– Иди-иди, – кивнула Юля. Еще и Филь задал какие-то легенды… И вот какая учеба после такого дня?!

– У меня сейчас много времени, – словно извиняясь, сказала ее величество, глядя сквозь Юлю и добавляя с горечью: – Слишком много. Вы ведь не знаете наших обычаев? Я считаюсь матерью чужих детей, из которых только Альгар еще ребенок. Остальные уже взрослые или почти взрослые.

Юля сокрушенно соглашалась, подталкивая к откровенности.

– Не знаю, зачем я вам это рассказываю, – расстроенно удивлялась Седьмая, – я ведь ритуал два раза пыталась пройти. Не получается. Целители меня проверяли. Говорят, проблема не с телом, а с головой, мол, не готова носить ребенка, вот и сопротивляюсь. Но как же не готова, когда я этого так хочу!

На взгляд постороннего человека, ее величество панически боялась детей. Но когда это мешало беременности? – рассуждала Юля, сочувственно кивая. Здесь, однако, это не работало. Вынь да положь им готовность к беременности у той, кто ни разу не носил ребенка! Бред.

Впрочем, ее величество движется в правильном направлении. Аль – отзывчивый ребенок. Немного ласки, и он научит ее любить детей.

– Знаете, мне тут вспомнился один обычай. Примитивный, конечно, но и племя, в котором он существовал, тоже было примитивным. Женщины, которые не могли забеременеть, брали живого скорпиона – такое насекомое размером с ладонь, – помещали его в кожаный мешочек и носили под грудью на животе. Скорпион шевелился, и это шевеление под сердцем помогало телу привыкнуть к мысли о ребенке.

– Какой простой и одновременно глубокий обычай, – задумчиво проговорила ее величество. – Спасибо, я обязательно воспользуюсь вашим советом. Бесконечно рада была познакомиться.

И седьмая мать встала, явно торопясь прямо сейчас отправиться на собственноручный отлов скорпиона.

Юля прокляла свой длинный язык – источник информации сбегал.

– Буду рада, если поможет. И последний вопрос…

Ее величество удивленно развернулась – она явно не привыкла, чтобы ее останавливали, но сдержанно улыбнулась:

– Конечно.

– Кто такая ассара?

– Ах, это. – Эллиана выдержала паузу. – Точного слова в вашем языке нет. Самое близкое к нему понятие – наставница или учительница. Хотя нет, наставница – ближе. До вечера, ассара.

Хлопнула дверь, и Юля осталась в покоях с Совенком одна. Вот и поговорили…

Совенок, высунув кончик языка, сосредоточенно рассматривал книжку. Юля села рядом на подлокотник кресла, заглядывая ему через плечо. Видя ее интерес, деть начал вслух переводить историю о путешественнике, попавшем в череду штормов. Эдакий местный Конюхов – один и на утлом суденышке.

– Аль, а сколько тебе лет? – поинтересовалась Юля, поймав себя на ощущении, что слушает беглую речь отнюдь не пятилетнего малыша. Это же не просто читать, еще и переводить, пусть и своими словами, но с листа.

– Четырнадцать, – пожал плечами Совенок.

– Четырнадцать, – эхом повторила девушка, мозги офигели и запросили дополнительной информации.

– А до скольких здесь живут?

Оказалось, жизнь в этом мире отмерялась щедрее, чем на Земле – почти до двухсот лет, и совершеннолетие наступало в тридцать. Пятый его почти достиг, Совенку – еще ждать и ждать. Юля по местным законам считалась подростком – забавный казус, но вряд ли стоило рассчитывать на снисхождение и ограниченную ответственность. Для иномирцев, как и для животных, здесь явно существовал свой калькулятор – год за два.

– Мне пятьдесят два, – пробормотала потрясенно Юля.

– Сколько вам? – осведомились у нее из-за спины. Господин Четвертый обладал не только хорошим слухом, но еще и отвратительной способностью подкрадываться бесшумно, как ниндзя. Стука двери слышно не было или он прошел сквозь стену?

– Двадцать шесть, если вам это интересно, – огрызнулась Юля, расстроенная проблемами со слухом.

– Вижу, что это интересно вам, – парировал его высочество, усаживаясь на соседний подлокотник. Кресло угрожающе заскрипело, однако тройную нагрузку выдержало.

– Вы действительно так долго живете?

– Двести – это долго? – искренне удивился мужчина.