Шестая батарея

И больше уже не пытается лишать себя этого удовольствия. Тем не менее с того памятного воскресенья он здорово подтянулся. Изучал материальную часть, пополнял знания по тактике. Эти занятия не доставляли ему особых хлопот. Обстановка в квартире способствовала учебе.

* * *

Курсанты быстро привыкли, что Брыла ежедневно является в батарею за полчаса до подъема. Он входит, слегка запыхавшись, принимает рапорт от дневального и, здороваясь с ним, задает один и тот же вопрос:

— Как жизнь?

До подъема они беседуют. Брыла безошибочно угадывает, что интересует курсанта, и время бежит быстро, надо только не прозевать подъем.

Вспоминают детство и школьные годы, довоенную жизнь и гитлеровскую оккупацию. Говорят о своих любимых занятиях и планах на будущее.

Вряд ли кто в батарее догадывается, что эти утренние беседы, задушевные и непринужденные, являются важным фактором воспитательной работы Брылы. Хорунжий придает им огромное значение, они помогают поближе узнать каждого курсанта, понять настроение.

Благодаря этим беседам курсанты относятся к нему с большей симпатией. Ребята видят, что он такой же, как и они, и ничем особым не отличается. После подъема Брыла отправляется в преподавательскую и начинает читать. Но, как только дневальный объявляет построение на зарядку, снова появляется в коридоре, наблюдает за курсантами.

Осенний день наступает поздно, утренний рассвет хмурый и промозглый. Зарядка проводится на плацу перед училищем. Не каждому курсанту удается побороть себя, чтобы выйти без сожаления из теплого помещения на улицу, где слякоть и холод.

Первые дни Брыла молча присматривался к своим подопечным. Однажды во время утренней поверки он подал команду:

— Курсант Куделис! Выйти из строя!

Тот выходит с недоуменным выражением на лице. Он смущен — видимо, совесть у него не совсем чиста.

Брыла говорит серьезно, хотя глаза его светятся улыбкой.

— Расскажите, Куделис, какие тактические приемы вы применяете, чтобы обвести вокруг пальца командира, а самому не ходить на зарядку?

Ну и врезал ему хорунжий! И вообще-то он мастак на такие штучки! Стекла в окнах задрожали от хохота. Куделис стоит красный как рак, пытаясь что-то бормотать в оправдание. А его товарищи все еще продолжают смеяться. Даже старшина Зубиньский, обычно невозмутимый, и тот тихонечко хихикает.

А результаты оказались неожиданными.

Курсанты перестали игнорировать утреннюю зарядку, старшине уже не приходится разыскивать их по разным уголкам, в коридоре и помещениях батареи и силой выгонять на плац. Так Брыла сумел добиться того, за что давно и безуспешно боролись многие командиры.

На утренней поверке хорунжий обращает внимание курсантов и на их внешний вид. Те постепенно подтягиваются, выглядят стройнее. Впрочем, не только они.

Как-то вечером, за ужином, Брыла спросил Казубу:

— У тебя есть костюм?

Командир батареи посмотрел на него с удивлением.

— А почему это тебя интересует?

— Я разговаривал со старшиной… Надо подогнать твой мундир.

Казуба настолько удивился, что даже отложил вилку.

— Тебе что, делать нечего?

— Да ты посмотри, мундир висит на тебе как на вешалке.

Чтобы скрыть обиду, Казуба склоняется над тарелкой и тут же иронически замечает:

— Я и не стремлюсь соперничать с Чарковским…

— Дело не в этом. Ты должен иметь приличный вид. Нельзя относиться к этому небрежно, — категорическим тоном заявляет Брыла.

Командир батареи молчит. Настроение у него испорчено на весь день. Но Брыла от своего не отступает. И через несколько дней Казуба является на построение в хорошо подогнанном мундире, вызвав тем самым сенсацию во всем училище. Теперь все видят, какой представительный поручник Казуба.

Брыла все чаще думает о нем: «Золото, а не парень…» Это определение как нельзя лучше подходит к Виктору Казубе. Прекрасный товарищ, опытный наставник, хороший, хотя порой и чересчур уж мягкий, командир. Главная черта его характера — настойчивость. Учился он много и упорно, стремясь постичь тонкости артиллерийской науки. Казуба не ограничивался книгами. Он присутствовал на всех полевых занятиях и совещаниях. Его кумир — полковник Воронцов, поражавший его глубиной знаний вопросов тактики.

После завтрака начинаются занятия. Брыла побывал на самых важных. Он поставил перед собой нелегкую задачу: в короткий срок овладеть артиллерийской наукой в объеме офицерских курсов.

Курсанты замечают, что политработник учится вместе с ними. Некоторые пытаются подсмеиваться над этим, но большинство относится к этому с уважением. После лекций — самоподготовка. Брыла ведет семинар в одном из взводов. Ребята охотно участвуют в дискуссиях.

Наконец ужин, затем немного свободного времени — и вечерняя поверка. Чаще всего бывает так, что батарея уже спит, а хорунжий только возвращается домой.

Все вечера трех проживающих вместе офицеров похожи один на другой. Брыла корпит над какими-нибудь трудами по общественным наукам. Казуба учит тактику, Мешковский изучает материальную часть.