Шестая Эра. Поверхность

Мускулистый торс противника на долю секунды замер, пока его обладатель пытался решить, что делать дальше: то ли побыстрей отскочить, то ли — сразу попытаться протереть глаза и проморгаться. Пригнувшемуся Роджеру осталось лишь прыгнуть вперёд и на лету вонзить движением снизу — вверх своё оружие в незащищённую метровым щитом выставленную вперёд левую ляжку, оказавшуюся прямо перед ним.

Враг заорал — так, что в груди Роджера словно что-то оборвалось. Крик смертника.

Но пока расслабляться рано. Мирмиллион жив, только застыл в неловкой позе.

Приземлившемуся на спину Роджеру пришлось перекатиться, прищурившись, чтоб снова не нахватать песка глазами, затем быстро нырнуть вперёд, потянуться, и схватиться снова за нелепо торчащее параллельно арене древко. Он уже понял, что всё кончено. Но всё равно выдернул иззубренные гарпунные наконечники впившихся в плоть двух зубьев из мускулов бедра застывшего от болевого шока бедолаги. Раздавшийся после этого второй вопль, заглушивший отвратительный звук разрываемой плоти, был совсем уж отчаянным и жалобным.

Кем бы ни был его противник, но дураком-то он точно не был. Понимал, что проиграл. И сейчас, даже если Роджер не прикончит его сразу, вторым ударом, он и сам просто истечёт кровью… Но Роджер не стал добивать завалившегося на спину орущего и подвывающего врага, который даже отбросил бесполезные теперь щит и гладий, и зажимал дыры в ляжке обеими руками. Однако арена вокруг человека всё равно очень быстро окрасилась в алый цвет.

Прикусивший губу и набычившийся Роджер чуть отошел, пытаясь отдышаться. Отёр пот со лба, отплевался: проклятый вездесущий песок! Он осмотрел арену, принюхался. Нет, показалось: остро пахло пылью, его потом, медью и… смертью.

Добивать врага Роджер не стал. Ему всегда казалось непорядочным бить того, кто и так проиграл. И сейчас беззащитен. И всё равно умрёт от потери крови.

Но что это?

Почему его противник словно замер в нелепой позе?! Почему голова, только что наклонённая к раненной ноге, вдруг вновь откинулась на песок?

И что это за… странный туман… Или не туман — навис над ристалищем?!

И почему так кружится голова и слипаются глаза?! Что за… Ведь не пахло?!

Ноги почему-то словно сами собой подкосились, и навстречу Роджеру внезапно ринулась поверхность арены!.. И вот он уже лежит, снова пытаясь выморгать брызнувший в глазницы от поднятых его телом и лицом крохотных фонтанчиков, песок!

Похоже, те, кто любовался ходом их схватки, решили, что достаточно: опять пустили, пусть и не пахнущий, но гарантированно обездвиживающий и усыпляющий га!..

— …вообще ничего не значит! Он мог просто поопасаться, что если подойдёт поближе, то мирмиллион достанет его своим мечом! Ведь раненный мог и просто прикинуться обессилевшим и отчаявшимся!

— Хм-м… Логика, в такой точке зрения, конечно, есть. Вот только кое-что не вяжется с фактами. Меч его противник уже отбросил прочь, и тот оказался слишком далеко, чтоб схватить незаметно. Да и если хорошо вспомнить, этот Роджер и предыдущего спарринг-партнёра не добивал. Думаю, он и этого не стал бы. По-моему, он просто считает такие действия нерациональными. И смотрит на ситуацию с позиции: «зачем добивать, если враг и сам достаточно быстро сдохнет?!»

— Да, я тоже заметила, что он не любит лишних движений. И действий. Реалист. И рационалист. Ну что, сразу перезагружаем?

— Да. Чтоб ему жизнь-то малиной не казалась. Погнали.

Этот противник Роджеру сразу не понравился.

Маленький, жилистый, очень вёрткий, и ничем, кроме двух хопешей не вооружённый и не защищённый — набедренная повязка, точно такая же, как у самого Роджера, в счёт уж точно не идёт! Значит, враг умеет отлично пользоваться обеими руками, и в обороне отсиживаться наверняка не будет. Сощуренные почти в щёлочку глаза глядят злобно и непреклонно. Такой не остановится, пока не убьёт Роджера. Или не погибнет сам.

А ещё Роджер почему-то чувствовал странную усталость — словно его тело не набралось, как это обычно бывало после очередного периода беспамятства, новых сил. В мышцах ног сидела странная дрожь — словно только что бегал по песку часа два. Да и пальцы рук, которыми он сжимал рукоять того оружия, которым его снабдили — длинного двуручного меча — катаны — так и норовили разжаться. Тело, правда, выглядело вымытым и ухоженным: ни песчинки, ни капельки пота.

В чём же дело?! Или твари, что постоянно стравливают его со всё новыми и новыми противниками, хотят посмотреть, как он справится, будучи уставшим, и вооружённым лишь одним, тяжёлым и длинным, оружием?

Да и ладно: плевать! Он отлично знает, что вечно никто жить не будет! И излишняя осторожность сродни глупости!

Поэтому он сегодня для разнообразия станет сражаться не «от обороны»! Потому что «выматывать» поджарого, лёгкого, и явно отменно себя чувствующего врага — глупо. Поскольку при этом сам Роджер вымотается куда сильней и быстрей!