Шестая книга судьбы

После того как рюкзаки были упакованы, все кулиски туго затянуты, а ремешки застегнуты, сверху на них закрепили мотки веревок, подвесили котелки и фляги, которые вообще-то полагалось носить внутри рюкзака, где теперь для них просто не осталось места. Кое-кто притянул ремешками к верхнему клапану тугого рюкзака и свой карабин. Другие предпочитали во время лыжных переходов носить карабин высоко на груди, почти под самым подбородком, на укороченном ремне.

Некоторое количество лыж скрепили попарно, образовав нечто вроде саней, на которые нагрузили два пулемета, запасные стволы к ним, коробки с патронными лентами и с патронами россыпью. Тут же приторочили по канистре с бензином. Такие сани предстояло тащить по снегу, зацепив их лыжными палками.

В каждой группе было два санитара с необходимым набором медикаментов и перевязочных материалов. Мартин, назначенный в своем отряде заместителем командира, фактически мог исполнять обязанности третьего санитара. В его полевой сумке находился второй комплект карт, а к левому рукаву штормовки был привязан наручный спиртовый компас. Был в отряде и радист. Но по опыту знали, что в дальнем походе, да еще в Заполярье переносная рация годится только для приема сигнала, посланного с более мощного стационарного передатчика.

Утром следующего дня около ста лыжников построились на северо-восточной окраине Нарвика. Все они были готовы к выполнению еще не поставленной им задачи. Документы, фотографии и письма из дома каждый сдал старшине своей роты. Погоны с номерами полка также велели отстегнуть и оставить. Это были недвусмысленные свидетельства того, что предстояла диверсионная, разведывательная или какая-то иная спецоперация.

С лейтенантами еще раз переговорил Дитль, что-то показывая им на планшете, после чего они вернулись к своим группам. Но команды выступить не последовало. Ждали еще чего-то.

Подъехал небольшой крытый грузовичок, из которого выпрыгнуло несколько человек с лыжами и рюкзаками. Оказалось, что это проводники из местного населения. К отряду Мартина подошел немолодой уже мужчина с рыжеватой бородкой скандинавского моряка. Из его короткого разговора с Морелем выяснилось, что по-немецки он понимал, но очень плохо. Звали его Фредрик.

В это время к лыжникам подошел генерал Дитль. Выглядел он совершенно не по-генеральски: короткий ватник без ремня, обмотки до колен и горные ботинки. На голове — отороченное мехом кепи какого-то неуставного фасона. На худом, даже несколько костлявом лице непременная компанейская улыбка неунывающего баварца (он был земляком Мартина) и слегка выпученные глаза с хитрецой. Солдаты любили его за простоту и еще за то, что он был давним соратником фюрера, участником восстания девятого ноября, С таким командиром, даст бог, и они не пропадут.

— Ну, как настроение, егеря? — бодро спросил Дитль и подмигнул кому-то из хорошо знакомых. — Небось пару недель назад и не предполагали, что будете кататься на лыжах в Норвегии?

Все засмеялись и обступили генерала. Было разрешено курить. Мартин вдохнул полной грудью пропитанный морем воздух и обвел взглядом окрестности. Холмы с торчащими из снега низкорослыми деревцами, низкое северное солнце, несколько шпилей церквушек среди бесхитростных в своей архитектуре домиков, кажущихся отсюда, сверху игрушечными. Он снял защитную крышку с окуляров и поднес к глазам бинокль Вдали, на бело-серебристой глади фиорда, чернели силуэты двух английских эсминцев.

Через несколько минут прозвучала команда, и отряды выступили. Пройдя двести метров, они подошли к шести небольшим грузовикам, забрались в крытые брезентом кузова и поехали на север. Однако уже через полчаса машины остановились, и последовала команда выгружаться. Мартин обнаружил, что теперь грузовиков всего два и рядом с ними на снегу стоит только его отряд. Два других исчезли.

На снег сбросили два небольших тюка, и лейтенант приказал заменить горные кепи с эдельвейсами на меховые шапки норвежских солдат. Из второго тюка достали тридцать просторных штормовок, вероятно тоже норвежского образца, и велели надеть их поверх своих курток. Теперь они должны были походить на отряд норвежской регулярной армии.

Их собственные кепи увязали в тючок, зашвырнули в один из грузовиков, и отряд, разобрав рюкзаки и карабины, двинулся в путь. Но уже не на север, а в противоположном направлении — на юг, откуда они только что приехали. А четыре водителя залезли по двое в кабины своих пустых грузовиков и погнали их дальше, на север.

«Становится интересно, — подумал Мартин, — запутываем следы, как лисы».

Они шли по самому низу лощины между двух холмов, Снег здесь был особенно глубок. Громко говорить запретили. Курить — тоже. Через час с небольшим их отряд снова поравнялся с Нарвиком, правда, гораздо восточнее, пересек уходящую на восток в Швецию железнодорожную ветку и покатился дальше на зюйд-зюйд-вест.