Шестая колонна. Дети Мафусаила. Книга 12

— Я не сомневаюсь, что они и тогда будут его платить, потому что…

— Удесятерите его. Назначьте такой высокий налог, чтобы они не смогли его уплатить.

— Но, Ваше Высочество, в этом-то и дело. Золото, которым они платят налог, — химически чистое. Наши мудрецы утверждают, что оно изготовлено искусственно, путем трансмутации. Они в состоянии уплатить любой налог. Больше того, — поспешно продолжал он, — по нашему мнению, которое, разумеется, не может сравниться с божественной мудростью Вашего Высочества, — тут он отвесил поклон, — это вообще не религия, а неведомая нам наука!

— Вы хотите сказать, что эти варвары располагают наукой, которая превосходит все известное Избранной Расе?

— Умоляю простить меня, Ваше Высочество, но что-то у них есть, и это сказывается на моральном состоянии наших людей. Число почетных самоубийств уже вызывает серьезные опасения, и к нам поступает слишком много рапортов от служащих, которые ходатайствуют о разрешении вернуться в страну отцов.

— Я надеюсь, вы не поощряете таких ходатайств?

— Нет, конечно, Ваше Высочество, но это приводит только к тому, что число почетных самоубийств среди наших людей, которые вынуждены общаться со служителями Бога Мотаа, продолжает расти. Страшно сказать, Ваше Высочество, но похоже, что такое общение подрывает дух ваших возлюбленных чад.

— Хм-м-м. Я думаю… Да, пожалуй, мне надо повидаться с этим Первосвященником Бога Мотаа.

— Когда Ваше Высочество хочет его видеть?

— Я вам об этом сообщу. А пока имейте в виду, что наши мудрецы — если только они не прожили на свете слишком долго и не перестали на что-то годиться, — должны быть в состоянии воспроизвести любое научное открытие, известное этим варварам, и найти способ ему противодействовать.

— Воистину так, Ваше Высочество.

Наследный Принц с любопытством смотрел на приближавшегося Ардмора. «Этот человек, по-видимому, не испытывает страха. Нужно признать, что для варвара ВИА У него довольно внушительный. Очень интересно. А что это светится у него над головой? Любопытно».

Ардмор остановился перед Принцем и, высоко воздев руку, произнес благословение.

— Ты просил меня прибыть к тебе, повелитель, — сказал он.

— Да. «Неужели этот человек не знает, что он должен встать на колени?»

Ардмор огляделся вокруг.

— Не прикажет ли повелитель своим слугам принести мне стул?

«Нет, этот человек просто великолепен — как жаль, что ему предстоит умереть. Или можно придумать какой-нибудь способ оставить его при дворе для развлечения? Конечно, это будет означать неминуемую смерть для всех, кто присутствует при этой сцене, а потом, может быть, и для многих других, если он и дальше будет выкидывать такие занятные штуки. Но, пожалуй, цена не так уж и велика».

Он сделал знак рукой. Двое слуг, явно потрясенные происходящим, поспешно принесли табуретку. Ардмор сел. Взгляд его упал на шахматный столик. Принц заметил это и спросил:

— Ты играешь в эту мудрую игру?

— Немного, повелитель.

— Как бы ты решил эту задачу?

Ардмор встал, подошел к шахматной доске и стал разглядывать позицию. Принц молча следил за ним. Придворные застыли в ожидании, безмолвные, как шахматные фигуры.

— Я бы пошел этой пешкой — вот так, — заявил наконец Ардмор.

— Так? Весьма неожиданный ход.

— Но он необходим. После него следует мат в три хода — впрочем, повелитель, конечно, это видит.

— Конечно. Да, конечно. Но я пригласил тебя сюда не для игры, — добавил он, отводя взгляд от доски. — Мы должны поговорить о другом. Я с сожалением узнал, что поступают жалобы на твоих последователей.

— Что огорчает повелителя, огорчает и меня. Может ли твой слуга спросить, в чем провинились его чада?

Принц еще раз взглянул на шахматы, потом поднял палец, и один из слуг опустился перед ним на колени, подставив ему доску для письма. Принц обмакнул кисточку в тушь, быстро написал несколько иероглифов и запечатал бумагу перстнем. Слуга, кланяясь, отступил и передал послание другому, который поспешно вышел.

— О чем это мы? Да, мне сообщили, что им не хватает смирения. Они не проявляют должного почтения к Избранным.

— Не придет ли повелитель на помощь скромному священнику, поведав ему, кто из его чад повинен в недостойном поведении и что он может сделать, чтобы они исправились?

Принц вынужден был признать про себя, что оказался в нелегком положении. Этот невежа-священник каким-то образом ухитрился перехватить инициативу. Принц не привык, чтобы его расспрашивали о подробностях, это неприлично. Кроме того, ему было просто нечего ответить: поведение священников Бога Мотаа было во всех отношениях совершенно безупречным.

Но вокруг стояли придворные, ожидая, что он скажет в ответ на эту непристойную выходку. Как там сказано в древних книгах? «Конфуций, поставленный в тупик глупым вопросом…»

— Не подобает слуге задавать вопросы повелителю. Ты только что провинился в том же, что и твои последователи.