Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

В этом она превзошла саму себя. Узнав, что Генри Буршье, граф Эссекс имеет всего одну дочь Энн, которая в один прекрасный день унаследует его титул и земли, мать смело обратилась к нему и описала преимущества брака между Энн и Уиллом, подчеркнув, что ее сын в большом фаворе у герцога Ричмонда. Больше не было произнесено ни слова, как рассказывала мать позже, но две пары глаз встретились, и в них промелькнуло понимание: граф уловил ее намек. Все были уверены, что однажды Ричмонд станет королем.

Помогло и то, что мать дружила с семьей графини Эссекс. Помогло — так как Эссексы были в долгах как в шелках — и ее обещание выделить Энн Буршье впечатляющую вдовью долю в наследстве.

— Не смею и подумать, сколько мне пришлось занять, — сокрушалась Мод.

Даже король по просьбе королевы одалживал ей деньги. Но, несмотря ни на что, она была очень довольна, так как приобрела в жены своему сыну знатную наследницу, а значит, когда придет время, — и титул. Уилл станет милордом графом Эссексом и, отлучаясь от двора, будет жить в роскошном Стенстед-Холле. У матери имелись все основания для радости.

Юная пара сочеталась браком в феврале 1527-го, в капелле Стенстед-Холла, прекрасного краснокирпичного дворца рядом с небольшим рыночным городком Бишопс-Стродфорд. По такому случаю все Парры отправились туда из Рай-Хауса; дядя Уильям привез Уилла, получив отпуск у герцога Ричмонда. Кэтрин сшили еще одно новое платье, на этот раз из рыжевато-коричневого шелка, а мать облачилась в роскошный алый бархат.

Маленькую невесту, робкую девочку девяти лет, разодели в атлас и меха, но, когда священник благословлял молодоженов, выглядела она так, будто вот-вот расплачется. Уилл, высокий и полный достоинства, исполнил свою роль безупречно, правда Кэтрин видела, что сердце ее брата спокойно. Его не интересовал ни этот брак, ни маленькая девочка. А вот мать так и распирало от гордости.

Конечно, Энн еще слишком мала, и укладывать ее в постель с мужем рано, поэтому сваты заранее договорились, что она останется с матерью, пока не повзрослеет достаточно, чтобы стать настоящей женой. Уилл распрощался с ней без малейших сожалений, по крайней мере, никто за ним таковых не приметил. Если он и выказал неохоту к чему-нибудь, так это к возвращению в Шериф-Хаттон.

— Я хочу выйти в мир, — сказал он по пути назад в Ходдесдон; ехать было восемнадцать миль.

— Ты видишь мир, причем с наилучшей перспективы, — едко отозвалась мать.

— Но я хочу стать военным, как дядя Уильям, — возразил Уилл. — И мои учителя говорят, что мне нужно идти в университет.

— Если ты намерен податься в солдаты, то у тебя останется гораздо меньше времени на сочинение стихов и музыки, — заметил дядя Уильям.

— Но мне это нравится. Неужели нельзя как-то совмещать эти занятия?

— Мальчик мой, — сказал дядя Уильям, — ты можешь пойти в университет, а потом, когда станешь старше, послужить в армии.

— Он отправится обратно в Шериф-Хаттон! — заявила мать тоном, не терпящим дальнейших возражений.

На следующий год Анне исполнилось тринадцать, и она покинула Рай-Хаус, потому что мать обеспечила ей место фрейлины у королевы. Вообще-то, место предназначалось для Кэтрин, но та пала жертвой кори, когда все уже было согласовано, и, если бы одна из дочерей Мод Парр не приехала ко двору, вместо нее тут же взяли бы кого-нибудь другого, поэтому мать повезла с собой Анну.

Кэтрин всегда любила младшую сестру, а после отъезда Магдалены они еще больше сблизились. Анна была очень хорошенькая, с широко расставленными серьезными глазами, высокими скулами, пухлыми губами и золотисто-рыжими волосами; и к тому же неглупа. Она разделяла с Кэтрин любовь к учебе и питала особую склонность к старику Цицерону, а в недавнее время начала переписываться с известными учеными, которые, к немалому удовольствию девочки, отвечали на ее робкие письма. Как же Кэтрин будет скучать по ней!

Прикованная к постели и отлученная от всех, чтобы не распространять заразу, она грустила, что не может обнять сестру на прощание. Они были вынуждены удовлетвориться воздушными поцелуями, которые послали друг другу с разных концов комнаты. Когда Анна ушла, Кэтрин уткнулась лицом в подушку и заплакала.

И тем не менее она не завидовала сестре, занявшей место фрейлины при дворе. В те дни Кэтрин колебалась, хочет ли вообще попасть туда? Там ее ждали яркие впечатления и, вероятно, преференции, а может быть, для нее нашелся бы и состоятельный супруг, однако письма Анны открыли ей другую картину. Мало радости было в то время при дворе королевы, так как король пылко ухаживал за другой фрейлиной, мистресс Анной Болейн, которую мать, разумеется, осуждала. Кэтрин не хотелось встревать в эту распрю. К тому же ей по-прежнему нравилось жить в Рай-Хаусе. Брак подождет. Замуж она не торопилась.

Часть вторая «Грубая и гадкая»

Глава 4 1529 год