Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

Всю весну не прекращались убийства и казни. Гниющие тела болтались на деревьях и виселицах по всему Йоркширу. Кэтрин перестала брать с собою в Рипон Маргарет, опасаясь того, что может попасться им на глаза. Каждый день она благодарила Господа за то, что Джон далеко отсюда, на границе, но испытала очень неприятные чувства, когда Анна, служившая при дворе, написала ей, что его брата Мармадьюка заключили в Тауэр за содействие паломникам, а дядя Уильям сообщил, что Тайный совет подозревает Уолтера Роулинсона в причастности к мятежу. К счастью, другие братья Джона избежали ареста, но он огорчится, когда узнает о Мармадьюке. Что же касается Уолтера…

— Это глупость! — вслух произнесла Кэтрин и быстро написала ответ дяде, заявляя, что ей доподлинно известно: Уолтер ни в чем не виновен; она может поклясться за него своей жизнью.

В мае Джон вернулся домой. Герцог Норфолк, который двигался через северные графства, совершая свое ужасное возмездие, вызвал его в Дарем.

— Зач-чем? — запинаясь, проговорила Кэтрин. — Помогать в усмирении мятежников или для наказания?

— Я не знаю, — ответил Джон, и лицо его пересекли суровые морщины. — Но я должен ехать. Я решил сперва заглянуть к вам, чтобы предупредить.

Кэтрин была и тронута, ведь Джону пришлось сделать приличный крюк, и в то же время испугалась, потому что ее супруг явно считал, что этот вызов предвещает недоброе.

Она хотела молить мужа, чтобы он никуда не ездил, сбежал в Шотландию или Ирландию, уехал за море — куда угодно, лишь бы спастись, но это означало бы, что Джон признает свою вину.

— Мне это не нравится, — сказала она. — Позвольте, я поеду с вами.

— Это не женское дело, Кейт.

— Все, что касается моего мужа, — мое дело. — Ни к чему было добавлять, что, если Джона признают изменником, его поместья конфискуют, а она и дети останутся без пенни в кармане. Слова эти, не сказанные вслух, висели в воздухе между ними.

— Хорошо, — кивнул Джон. — Я буду рад вашему обществу.

Он не стал спорить, и Кэтрин подозревала, что муж на самом деле желал ее присутствия рядом.

— Уолтер и его жена позаботятся о детях, — сказала она, сожалея, что Кэт теперь не с ними, уж она-то с радостью приняла бы у себя Джека и Маргарет.

Дарем производил сильное впечатление своим мощным замком и возвышавшимся над ним собором, выстроенным на скале. Именно здесь отец Катберт властвовал как принц-епископ. Кэтрин многое бы отдала за то, чтобы увидеться с ним, но он находился далеко, в Шериф-Хаттоне, участвовал в работе Совета Севера.

Въехав в город, они были потрясены видом и вонью болтавшихся на виселицах гниющих трупов, которые были оставлены в назидание всем, кто впредь задумает восставать против своего соверена. Прижимая платок к носу и устремив взгляд на камни мостовой, Кэтрин сидела на лошади, которую под уздцы вел по улицам Джон, стараясь держаться как можно дальше от мертвых тел.

Они нашли комнату в гостинице, оставили лошадей на конюшне и заказали себе еды, но у обоих не было аппетита. Кэтрин молилась, чтобы их страхи оказались напрасными и, побеседовав с герцогом Норфолком, они вернулись сюда и на радостях выпили по кубку вина.

После обеда, как было приказано, они явились в замок на встречу с герцогом и были препровождены в огромный холл. В одном конце его стоял стол, за которым сидели трое мужчин. Двое были в черных платьях писцов; между ними — Норфолк. Подбитая мехом накидка, атласный дублет и отличные кожаные башмаки выдавали в нем аристократа.

Джон поклонился, а Кэтрин сделала реверанс. Герцог вскинул брови, увидев ее. У него было угрюмое лицо с сильно выступающим носом, тонкими губами и усталыми от жизни глазами под тяжелыми веками.

— Милорд Латимер, — грубым голосом произнес он, — и ваша добрая супруга, я полагаю.

— Ваша милость, я привел с собой жену, так как она может рассказать вам, что нам пришлось пережить из-за мятежников.

Герцог указал им на два стула:

— Прошу садиться. Ну, миледи?

— Ваша милость, — начала Кэтрин, решив показать себя храброй и верной подданной, — когда милорд уехал по заданию короля, банда бунтовщиков пришла к нашему замку и захватила его.

Она пересказала всю ужасающую историю, подчеркнув, что Джона изначально заставили примкнуть к мятежникам, и не забыла упомянуть, как сама была напугана угрозами пилигримов убить ее и детей, если лорд Латимер откажется поддерживать мятеж.

Норфолк слушал; его бесстрастное лицо ничего не выражало.

— И они безропотно ушли по вашему требованию? — спросил он Джона.

— Да, ваша милость. Но с тех пор принялись распускать слухи, будто мой управляющий Уолтер Роулинсон по своей воле вступил в их ряды, что есть неприкрытая ложь. Я знаю его самого и его семью всю жизнь, и среди них нет ни единой предательской души.

Норфолк кивнул.

— Уолтер был очень зол, когда мятежники ворвались в замок, — добавила Кэтрин.

Герцог перебрал на столе несколько бумаг и взял одно письмо: